На кухню заходит Марго, пытается заговорить со мной, а я нахожусь в каком-то своем мире. Впрочем, как и последние три с половиной месяца после того случая с Инной Георгиевной в приемной Уварова.
Как ни старалась забыть о том дне, а не получалось, не стереть из памяти то, что пережила эмоционально. Я думала, в тот день умру от дикой боли, которая разрывала мое сердце на части.
Мне никто не виноват, что поддалась на очарование глаз Уварова, что неожиданно меня переклинило, и мое сердечко дало слабинку, затрепетало от чувств к мужчине, от которого разум требовал держаться подальше. Не удержалась, нырнула в чувства без остатка, не подозревая, что мной просто заткнули пробел. Я теперь не могу верить ему. Каждый раз, когда невольно наблюдаю за тем, как работает Уваров, мне хочется сорваться с кресла и устроить ему скандал, который я не устроила в ту ночь, когда он меня насильно увез из парка, в котором я бродила под промозглым дождем.
С того дня меня словно перепрошили, чувства, эмоции стерлись, мне хотелось только плакать и плакать. Поговорить не с кем, Марго я боялась хоть что-то намекнуть. Боялась из-за того, что моя Лисица нежно себя чувствовала, она тоже плохо переживала расставание. Я же видела, как плачет по ночам, хотя по утрам хочет казаться беззаботной и веселой.
Несколько раз, вне стен нашей компании, на выходе из высокого здания меня высматривала Инна. Женщина выглядела подавленной, какой-то измученной. Она хотела поговорить, просто посидеть за чашкой чая. Я же не видела в этом смысла, не считала правильным травмировать человека, который много лет назад потерял самое дорогое.
На что рассчитывал Уваров? Он ведь знал, что отношения с мамой Алевтины он поддерживает из года в год, что у него есть друзья, которые так или иначе были связаны с его прошлым. Что он думал, на что надеялся? И почему сразу не сказал, как только в офисе прозвенел первый звоночек: появилась его знакомая, которая сразу же ввела меня в ступор своим заявлением.
Впрочем уже не интересно, ни капельки. Потому что его мотивы просто ужасны, и именно это меня сильно ранило. Не я ему была важна, как человек, а картинка, которая напоминала о ней. Не зря по офисам блуждала информация, что он много лет не может забыть бывшую невесту. Никто ее никогда не видел, зато о байках из жизни Уварова были наслышаны.
А сам Уваров, действительно столько лет хранивший какой-то там свой обет безбрачия, внезапно, встретив меня, воспылал желанием, чувствами, всепоглощающей любовью. Теперь я вижу, какая эта любовь… оживление прежних чувств. Только он не учитывал один нюанс: я не она, я совершенно другая и никогда не буду той, какой была его Алевтина. Я отчетливо помню все его стенания, что я слишком вздорная, болтливая. Теперь понимаю, к чему он это говорил…