Я устала слушать, как перебирают грязное белье. Понимаю, что язык за зубами редко у подобных сплетниц держится, но блин, хотя бы не палились так по-глупому. Посмотрим, как сейчас запоют.
— Девочки, бешенная Фурман все слышала. Вослед за Никой не желаете?
Испугались, та, что повыше, вообще стала бледнее смерти.
— Извини…те, мы просто, — проблеяла ее собеседница.
— Займитесь-ка лучше работой, ну а если уж невмоготу, а язык горит до изнеможения — проверяйте кабинки, прежде чем мыть кости другим.
Дурдом на колесах! Яростно мою руки, рассматриваю бледное лицо в зеркале и понимаю, что хорошего отношения от коллег теперь мне не видать. Эти змейки в любом случае найдут способ испоганить мою и так запятнанную карму. Зачет тебе, Уваров. Только я пока не собираюсь сдаваться.
— Ты где была?
Голос Уварова нервный, он держит в руке стопку бумаг и готов сжигать все вокруг. Его очень легко читать, все на лице написано.
— Пыталась свой рот отмыть после твоих слюней.
Если бы была настолько трусливой, то, вероятнее всего, увидев его взгляд, сбежала прочь из приемной. Я же насмешливо смотрю, как играют желваки на его лице, как медленно бумаги сжимаются его пальцами.
— Это все срочно переделать. Я внес некоторые изменения.
На стол летят листки, а мой начальничек пулей вылетает из приемной. Видимо к Виктории помчался, он же у нас теперь с двойной нагрузкой работает.
Лениво смотрю на стопку бумаг. Почеркал изрядно, а на отдельных листках даже есть проколы. Неужели психовал настолько, что бумаге не повезло? Ехидная улыбка озарила мое грустное лицо. Оказывается и Уварова можно выбить из колеи. Что же, три недели я еще как-то протяну…
— Я же просил в кратчайшие сроки переделать этот отчет. Что это?
Уваров трясет свежими распечатками и смотрит на меня раздраженно, не удосужившись снять очки.
Беру документ и пытаюсь понять, что именно мужика не устраивает. Вот гад ползучий! Прищуриваюсь и тщательно всматриваюсь в его лицо. Достать меня решил сегодня окончательно?
— Если я сейчас увижу в твоем экземпляре подобные правки, ты …
Вовремя затыкаю рот, потому что начинаю закипать. А желание треснуть ему стопкой по голове разрастается с новой силой.
— Я никогда не ошибаюсь, этого я точно не мог написать.
— Достал!
Лезу в урну, копошусь в кипе бумаг, нахожу нужный листок и взрываюсь. Поворачиваюсь лицом к Уварову, тот стоит в опасной близости от меня, вот и получает шлепок в грудь.
— Научись признавать поражение, Уваров. Даже такие мозги, как у тебя, порой дают сбой.
Нет, я не чувствую себя зазнайкой, которая сумела осадить гадкого босса, это ни капельки не доставляет мне удовольствия. Но и молчать я не могу, когда творится несправедливость.