— Не отчаивайся, запомни: утро вечера мудренее. Остынь, скушай конфетку, купи свое любимое мороженое, а лучше ведерко, и забудь о проблемах. — Виктория пожимает мою руки и улыбается. — Завтра поговорим. Доброго вечера.
— Доброго вечера, — лепечу в ответ, но душа просто вопит от безысходности: не оставляйте меня.
Корю себя за то, что сразу же не сбежала. Говорить нет желания. Я же опять не сдержусь! Мы поссоримся, он начнет включать властного босса, а я буду бороться с желанием не влепить ему пощечину или выцарапать глаза.
— Я не буду с вами говорить ни о чем, кроме работы.
Ищу сумочку, даже наплевав на то, что на столе оставляю хаос из чашек и конфет. Плевать, бежать, лишь бы не видеть это чудовище и не испортить себе вечер настолько, что голова от негодования будет болеть.
— Нет, ты послушаешь меня.
Уваров преграждает путь к отступлению. Я уперто делаю шаг в сторону, он туда же, я — во вторую, он туда же. Детский сад!
— Пустите, — шиплю с нажимом, но что с него станется.
— Оль, пожалуйста.
Голос Уварова какой-то растерянный, зато руки никогда скромности не знали и не будут знать. Его правая рука перехватывает мою талию, в мгновение я оказываюсь в опасной близости от его лица. Это он зря сделал, я же могу и за нос укусить!
— Оль, я поддонок, признаю, но ничего поделать с собой и своей ревностью не могу.
Его левая рука касается моих волос, я же пытаюсь проглотить ком негодования, пытаюсь не смотреть ему в лицо. Как противно осознавать, что у кого-то маниакальная помешанность на мне. Это что-то нездоровое, противоестественное. Да он же действительно словно околдован, а я не могу разгадать причины его животного интереса ко мне. Обычно мужчины, получим многоразовый отказ, остывают со своими приставаниями. А этот крепкий, и только кажется приличным, а что у него на уме — никто не знает.
— Ничем помочь не могу, попробуйте найти себе женщину для секса, возможно, станет легче, и глупости выветрятся из вашей головы.
— А если я однолюб?
— Что?!
Табун кусючих мурашек промчался по загривку, чувствую себя не в своей тарелке, а ноги уже рвутся на волю, им бы только убегать.
— Уваров, только не нужно мне заливать, что втрескался в меня с первого взгляда и теперь жизни своей не представляешь?
Ну, что-то похожее я всегда подозревала, но подозревать и слышать — разные вещи. Вот только не нужно мне этой достоверной информации в тот момент, когда я вся на взводе. А он допросится, что будет жалеть, что не прислушался к моей просьбе и получил по заслугам. А уж куда схлопочет, да как масть ляжет. Мне терять нечего. Я уже все решила.