— Не хмурься, в нашем возрасте морщины появляются, не успеешь моргнуть. А у нас новости для вас обоих, не знаю, правда, будете вы рады или нет, но я все же скажу, — она немного помолчала, выдерживая паузу. — Тебя выселяют, — улыбка была во все лицо моей счастливой сестрицы. Интересно чему она так радуется, если у меня не жизнь, а одна сплошная катастрофа.
— Как? — Только и хватило сил ахнуть мне.
Как же так получилось, там же вся моя жизнь, накопленная непосильным трудом, а сейчас даже нет возможности подыскать новый вариант, да и состояние мое оставляет еще желать лучшего. Как все перевозить? На это тоже нужна уйма денег, плакали мои накопления на отпуск. Уу, старый бормалей, этот хозяин квартиры, очевидно, доложил уже дворовый дозор о творившемся беспорядке на его квадратных метрах. Я ощутимо приуныла и неосознанно надулась, как мышь на крупу. Миша и ухом не повел, только гладил меня, якобы успокаивая.
— Лапа, ну ничего страшного я здесь не вижу. Хорошо, что так сложилось, сейчас найму людей и твои вещи соберут и перевезут ко мне, как раз, как выпишут тебя из больницы приедешь на новое место и пока будешь досиживать свой больничный займешься ремонтом, если обстановка тебе будет не нравится.
— Я так не могу.
— Почему?
— Потому что.
— Логично, очень исчерпывающий ответ.
Нас прервали мои родители:
— Ни в коем случае, Настя поедет домой, у нее есть отчий дом, где ей всегда рады и есть, кому за ней присмотреть, а вы молодой человек не напирайте так сильно. Она наша дочь и мы за нее в ответе.
— Теперь в первую очередь она моя жена и ее благополучием занимаюсь я, а жена должна жить с мужем, а не родителями. Настя точно не поедет никуда кроме как к нам домой и как истинная хозяйка примется вить гнездышко, если этого захочет.
Мама поумерила свой пыл, все-таки ее гиперопека иногда очень напрягает, а мои страхи, как водой смыло. Хорошо, когда появился настоящий мужчина, и я уже не решаю все проблемы вселенского масштаба, которые то и дело норовят влезть в мою жизнь. Я просто передала свою тушку этому привлекательному черноглазому брюнету, который смотрит на меня так горячо, что щеки сами, без моей помощи, начинают снова краснеть. За ним как за той стеной каменной, о которой все судачат в любовных романах и на которую я уже и не надеялась, а она взяла сама и нарисовалась и чувствует себя вполне комфортно в моем обществе. Стараюсь не забывать, ради чего мы затеяли все это дело с замужеством и не очень привыкать к нему, вполне возможно, что Мишино мнение поменяется, как только он добьется желаемого. Все-таки кто он, а кто я, но его решительные действия очень подкупают и сложно устоять перед ним.