— Полтора года назад, моя дочь из-за этого ублюдка покончила с собой. Вскрыла себе вены. Кире было всего двадцать три, и она ждала от него ребенка.
Я вздрогнула и побледнела, к горлу подступила тошнота. Но я смотрела на Шульгина, не моргая. В глазах мужчины отразилась такая боль и тоска, что на моих, сами собой выступили слезы.
— Ох! Ужас какой! Сочувствую вам. Он не хотел на ней жениться?
— Хотел, очень хотел. Платье уже купили, ресторан заказали, меню обсудили. Но за неделю до свадьбы, она его по чьей-то наводке, застукала в закрытом клубе, за групповой оргией, — меня затошнило ещё сильнее, но услышанное, увы не удивило. Сразу вспомнилось, как легко Свиридов перешел в атаку:
А я хочу так. Смотри, как он хочет тебя.
— Кира была натурой, ранимой, чистой, — продолжал Шульгин. — Верила в любовь. Ему верила. И на эмоциях, сделала, то, что сделала. Потом испугалась. Позвонила мне: Папочка, я умираю, помоги. Я тут же бросился к ней, выжимал под двести двадцать, но не успел. Когда приехал, она уже не дышала. Я вытащил ее из воды, пытался реанимировать, да без толку.
По щекам мужчины текли слезы, не удержала и я свои. Меня просто накрыло его болью, едва я представила какой ужас, он пережил в те минуты. Сердце едва не разорвалось от невыносимой боли.
— Теперь я понимаю, я помогу, — пообещала я, как только смогла говорить.
— Иди, иди отсюда, — отмахнулся Шульгин, кладя под язык большую таблетку.
Я поспешила покинуть кабинет и дом адвоката.
Теперь мне нужно было вернуться в дом, Артема, но как это сделать? После пощечины он и сам наверняка не захочет меня видеть. А еще мне как минимум, нужно ему улыбаться и быть приветливой. А после того, что я о нем узнала, мне это будет ой как не легко. Не умею я лицемерить, но назад пути нет.
Господи! Пусть только у Шульгина получится помочь нам сохранить квартиру. Иначе, нам только на вокзалах ютиться и останется.
Едва я вышла на дорогу увидела, что мне на встречу потихонечку ехал темно-вишневый BMW. Поравнявшись со мной, машина плавно притормозила.
— Передумала? — усмехнулся Артем.
— А ты следишь?
— Я думал, что ты домой, пешком ломанулась. Нет, ты б, конечно, поймала попутку, но мало ли кто там за рулем окажется. Не забывай, что заказавший тебя, ходит где-то здесь.
— А ты прям, так обо мне беспокоишься, что на месте усидеть не можешь? — язвительность сама собой слетела с монго длинного языка.
— Чувствую ответственность, — серьезно ответил мужчина, открывая мне дверцу своего дорогущего авто.
Как жаль, что за Киру, ты ее не чувствовал! — зло подумалось мне.