Маша нервно топнула ножкой.
— Почему тебя это интересует?
Девушка за стойкой рецепции злорадно хихикнула, но тут же осеклась под точным, как снайперский выстрел, взглядом Маши.
— Ну, мы работаем вместе… вот и интересует… - почему-то отводя глаза, заблеял Баев и Маша почувствовала нарастающее раздражение. И таким она никогда не видела начальника. Но, что самое странное, от этих его слов ей стало легче на душе.
— Есть. У нее есть мужчина, в которого она, кажется, влюблена, — точно и уверенно произнося каждое слово, смотрела она ему в глаза.
Баев сощурился, нахмурился, и только открыл рот для того, чтобы сказать что-то, как Маша вдруг приложила ему палец к губам.
От этого движения ее будто кольнуло током. Ей показалось, что и Баев вздрогнул. Судя по расширимся зрачкам, это интимное движение не осталось и для него незамеченным. Как будто что-то переломилось внутри, слетела снежная лавина с айсберга. И он, отбросив какие-то свои ненужные Марии сомнения, одной рукой перехватил ее за талию, приближая к себе, резко и напористо, другой обхватил сзади за шею, поднимаясь ладонью выше по волосам, оглаживая, даря неслыханные прежде ощущения.
Он задержался на мгновение перед ее губами, будто выпив ее переполненное чувством предвкушения дыхание, и улыбнулся краем губ. Порочно и властно. Она все поняла по его улыбке и тоже сделала шаг навстречу: прикрыла глаза и еле заметно повела головой, соглашаясь.
Не мешкая и секунды, Александр прикоснулся к ее губам, мягко, легко, чуть прикусил, от чего внутри все запело, и облизнул языком сначала нижнюю, потом верхнюю губу. Маша почувствовала себя сливочным маслом на раскалённой сковороде: она начала растекаться в его сильных руках легко и быстро, совершенно не думая о последствиях.
Александр резко открыл глаза: в комнате светало и солнечный луч уже почти летнего солнца нахально пытался проникнуть под веко. Он закрыл рукой лицо, но после такого пробуждения снова заснуть бы не удалось.
Баев пошарил рукой под подушкой и достал мобильный телефон. Так и есть: несколько сообщений, пара пропущенных звонков, но ничего критичного. Праздник продолжался и без него, самое главное он сделал — засветился в самом начале и даже успел сказать приветственную речь, поблагодарив за службу свой коллектив.
Он повернулся и увидел, что девушка рядом все еще спит. Светлые волосы разметались по подушке, лицо без снятой недавно косметики стало каким — то беззащитным и чистым, как у Мадонны на фресках. Она лежала на боку, и часть волос вуалью легла на щеку.