Даже юрист, который решил обаять ее своими мужественными речами в самый первый день в новом облике, видевший ее каждое утро в лифте, и тот тут же бросился знакомиться.
Но руководитель аппарата, женщина властная, умная, хитрая, которая, к тому же, явно имела зуб на Александра Владимировича, да и вообще, скорее всего на всех успешных и молодых людей, ее бы опознала сразу.
Маша даже представила себе, красочно и ярко, как наяву, как та подбегает из-за угла, хватает ее за ухо и тащит сначала вверх, чтобы та, красная, запыхавшаяся от боли и унижения, со слезами на глазах, встала, а потом ведет таким образом к выходу из кафе. Чтобы там высказаться, не жалея своего голоса и чужого времени, на тему того, что обманывать — не хорошо, а ходить на свидания с боссом — смерти подобно!
Девушка поежилась. И вжала голову в плечи. Ей вообще хотелось взять папку меню и прикрыться с одной стороны, чтобы с другой закрыть лицо своей сумочкой.
Как только они были готовы покинуть заведения, Маша так поспешно побежала к выходу, что чуть не запнулась о ножку стула у соседнего столика. Перед глазами все поплыло.
Баев подхватил ее, снова, взял под руку и широким шагом вывел из кафе.
— Какие планы, Анна? — он заглянул к ней лицо, приблизился, сделав пару шагов, вплотную, не выпуская одной руки из своих ладоней, и вдруг перевел свой взгляд на ее губы.
Но девушка уже владела собой.
— Знаете, Александр… а ведь мне пора домой… — она мягко высвободилась и сделала шаг назад. — Время позднее.
— Но подождите, Аня. — Александр явно рассчитывал на другой конец вечера и не собирался упускать рыбку из рук.
— Нет, мне и правда пора, я вызвала такси и с минуту на минуту оно будет здесь.
Баев выглядел так, будто у него из-под носа забрали его любимую кружку и разбили на мелкие кусочки.
— Надеюсь, мы с вами еще увидимся? — тихо спросил он, склонив голову, удивленный ее отказом.
— Возможно, — уклончиво ответила Маша, махнув рукой подъезжающему такси. — До свидания, Александр!
Баев остался стоять на тротуаре, раздавленный, недоумевающий. Маша видела в окно автомобиля, как он провожает ее глазами, и сдержала порыв выйти и снова заговорить.
В ее душе было слишком много всего, что нужно было осмыслить.