— Простите, я, эм… Мария Власова.
Черт, что несу? Естественно, он знает, как меня зовут, ведь секретарша доложила только что! Я просто растерялась, не каждый день вызывает на ковер руководство компании.
— Знаю, — терпеливо отозвался мужчина.
Голос оказался до боли знаком, но я никак не могла понять, кому он принадлежит.
— Подходи ближе, не стесняйся.
Я оторопела и отрицательно качнула головой, отказываясь верить догадкам. О, нет, так не бывает! Не может тот козел из лифта вдруг оказаться одним из хозяев компании. А ведь инициалы на табличке, черт возьми, совпадают!
Мужчина медленно обернулся, на его лице застыла коварная усмешка, прям как у того Чеширского кота из мультика. Прекрасно. Просто великолепно. Только я, похоже, умею влипать в разные передряги, где одна хуже другой. Но сейчас превзошла саму себя — нахамила биг боссу и, скорее всего, стою на пороге увольнения с волчьим билетом.
Я видела по хитрым и наглым глазам, он ждал от меня чего-то. Извинений или оправданий, уж не знаю точно. А что сказать? У меня попросту пропал дар речи от такой подставы.
— Если думаете, что теперь я стану извиняться за свое резкое поведение в лифте, то напрасно.
Мужчина тихо хохотнул и продолжал сверлить меня ледяным взглядом, проникая прямо в душу. Я так и чувствовала, как цепкие морозные пальцы бесцеремонно лезут туда и перебирают каждую тайну, каждую эмоцию в надежде разгадать секрет. А какую тайну хранишь ты? Ведь не зря показалось еще там, в туалете, что мужчина меня наказывал минетом, хотя мы виделись впервые в жизни!
— Хочешь потерять место? — спросил он с интересом.
Оскар Никодимович встал и подошел поближе, уселся на край стола. Я всеми силами старалась держаться уверено и стойко, но с каждой пройденной секундой это становилось нереально. В нем будто заложена жесткая аура, заставляющая людей склонять головы и беспрекословно подчиняться. И я не исключение.
— Не хочу, — нашла в себе силы ответить. — Вы сами ставите меня в жесткие рамки. Я скорее предпочту уйти из компании, чем наступать на собственное горло и позориться. Нравится, когда люди унижаются перед вами за кусок мяса? Практикуйте это на других, они с радостью подчиняться.
Пока говорила, сильно вспотела, пришлось вытереть ладони о штаны, что не скрылось от внимательного взгляда мужчины. Он выгнул бровь, кивнул с широкой улыбкой на лице, словно уже победил в схватке. Естественно, мне было не по себе в эту минуту, я как овечка, пойманная волком. Стою, дрожу и думаю: съест или надкусит? Чтоб ты подавился, козел!
— Не прогибаемая, значит, — мне так показалось, что его возбуждает сопротивление, он аж весь светился, как начищенный самовар. — У меня к тебе предложение, от которого ты не сможешь отказаться.