— Какое?
Подвох был настолько очевиден, что тут даже к гадалке не ходи. Я уже заранее понимала, что откажу ему в любом случае. Но какие последствия ждут — это уже другой вопрос.
— Будешь моей любовницей ровно столько, пока окончательно не надоешь.
Я расхохоталась, полагая, что мужчина сначала решил пошутить. Любовницей! Кому скажу — не поверят. Смеялась не долго, решительный взгляд и поджатые губы вовремя поставили меня на место. Мамочки, он не шутит. На смену веселью пришло негодование, а следом — глубокий шок. Да… блин! Как он смеет предлагать мне подобные вещи?! Немыслимо просто.
— Вы, верно, шутите, — решила уточнить для начала, уд слишком противоречивой оказалась ситуация. Хотя на языке уже крутились совсем иные слова для босса.
— Детка, я никогда не шучу. И если сказал, что будешь моей, значит…
— Ни. За. Что! — перебила, чеканя каждое слово.
Адреналин хлынул в кровь, я почувствовала неожиданный прилив сил и желание залепить Оскару звонкую пощечину. Чудом сдержалась. Это уже слишком грязно. Он что думает, раз однажды каким-то чудом вынудил меня делать ему минет, так теперь буду на все согласна?
— А с моста не спрыгнуть? — съязвила, когда пауза затянулась, он все ждал согласия. Перетопишься, индюк недоделанный!
— Лучше подумай дважды, прежде чем отказывать. Я всегда получаю то, что желаю. А на данный момент я возжелал тебя, — цинично высказался мужчина и поднялся на ноги, сделал шаг вперед. Пришлось отступить.
— Да пошел ты! — высказалась в сердцах. — Уж лучше увольнение, чем…
Оскар не дал мне закончить мысль, приблизился вплотную, приподнял подбородок вверх большим и указательным пальцем, принуждая смотреть ему в глаза. Почему мне кажется, что они горят от… возбуждения?!
— Увольнение? Это слишком просто. Я уничтожу тебя, растопчу как букашку и заставлю приползти на коленях обратно. Ты еще будешь умолять меня, а я подумаю, делать ли снова щедрое предложение.
Говорил он свирепо и непоколебимо, пугая до дрожи. Сердце от паники ухнуло в пятки, а из-за горького кома в горле не смогла сразу ответить. Угроза исходила такая, что я почувствовала ее каждой клеточкой, она буквально витала в воздухе и отравляла его ядом. Пульс зашкалил, но мне необходимо было сказать хоть что, а не уходить поверженной:
— Вы не посмеете, — голос дрогнул. — Я заявлю в полицию, поскольку…
— Желаю удачи, а теперь пошла вон. Даю тебе срок до завтра, хорошенько подумай.
Я вышла из кабинета и пошла на ватных ногах, перед глазами плыла картинка и, кажется, только что задела кого-то плечом. Плевать. В ушах до сих пор стояла та угроза, мешающая мне нормально дышать: «Я уничтожу тебя, растопчу как букашку и заставлю приползти на коленях обратно. Ты еще будешь умолять меня…»