Точно! Батрухина аж подбросило от осенившей его идеи. У него же и повод вполне нормальный! Волновался. Приехал убедиться, что все хорошо. Все здоровы и целы. Да ведь так оно и было. Именно поэтому он изначально в Лесное сорвался. Сеня уверенно зашагал к приоткрытой задней калитке, которую заприметил еще когда сюда шел. Когда до забора оставалось каких-то пять метров, одно из окон на первом этаже вдруг открылось, и Батрухин инстинктивно прянул за ствол ближайшей сосны раньше, чем успел сообразить, нафига ему это надо.
В проем выглянул какой-то мужик. Осмотрелся по сторонам. Что за херня? Это явно был не Яр и не его отец. Данилова-старшего Батрухин знал лично. Но тогда кто это и что он здесь делает? В разговоре Катя упоминала, что они будут вдвоем, когда настаивала, что все уже в порядке и приезжать не надо. Может, что-то случилось? Может это доктор? Ну вдруг Машке поплохело от переживаний, и пришлось вызвать скорую?
Да ну, какая скорая? Тут же осек он сам себя. Он бы заметил, уже минут как тридцать тут крутится, не меньше. Но тогда… Несмотря на все имеющиеся недостатки, была у Батрухина чуйка. И сейчас она подсказывала, что в доме творится что-то плохое. Две беззащитные девушки. Ночь. Странная авария ни с того ни с сего. Тут только он осознал, что человек, которого он видел был как будто в кожаной куртке. Да еще и черной. Это-то в такую жару?! Ни один из сценариев, возникших в голове в этот момент, не предвещал ничего доброго.
А если тип еще и не один? Грабители? Какие-нибудь конкуренты Данилова? Наемные убийцы? В этот момент взвизгнула собака, и сердце застучало вдвое быстрее из-за выплеска адреналина. Батрухин рвался действовать, но не мог придумать, с какого браться края. Может, стоит прямо сейчас вызвать полицию? Но вдруг он ошибся, и это просто какая-нибудь Машкина родня из колхоза приехала, надо бы сначала аккуратно проверить. Кстати, и одежду на это списать как раз можно. Надел лучшее, что есть и приехал? Угу. Хорошо еще, что не тулуп напялил. В общем, если он сейчас лоханется, будет выглядеть по-идиотски, а с Даниловым едва-едва отношения стали налаживаться.
Все это мелькало в голове, пока Сеня мялся под деревом, пока проскользнул в калитку, пока стоял и прислушивался под подоконником. Прошло минут десять, не меньше. Ничего он толком не услышал, кроме тихого поскуливания. Пес будто тихонько жаловался на жизнь, нагнетая и без того тревожную атмосферу. Что же происходит в доме? В каждый миг Сеня был готов услышать что-то и похуже. Женский крик, выстрел, но гнал что есть сил от себя эти мысли.