— Бескорыстно помочь? С каких это пор ты в альтруисты заделался, Сеня? Не замечал за тобой раньше такого греха.
— А с чего ты взял, что я бескорыстно, — хохотнул зам и вдруг посерьезнел. — Знаешь, есть что-то в ней такое. Хм… В общем, я в таких случаях поступаю просто — поимел и отпустило. Но ты не парься, я вчерашний разговор помню, — он понимающе усмехнулся и потрогал челюсть.
Глава 10. Дело о недопонимании
— Маша, я такая дура! — Катенька отодвинула толстенную папку, в которой ожесточенно рылась, когда я выкатила свою тележку с уборочным добром из кабинета Данилова. — Нет, ты представляешь? Роюсь в письмах, вместо того чтобы проверить документ по журналу в базе.
Она устало опустилась на стул.
— Ярослав Алексеевич меня пугает, — доверительно понизив голос, поделилась она. — И вроде не говорит ничего такого и не орет, а я теряюсь. И в голове белый шум и туплю жестко.
Что-то подобное испытывала и я в его присутствии. Это точно.
— Так часто бывает, если тебе кто-то нравится, — сказала я и осеклась.
— Да ты что! — возмутилась Катенька. — Данилов не в моем вкусе и, вообще, старый! Как ты могла такое подумать!
— Забудь! Ляпнула ерунду, не подумав, — я почувствовала, как краска приливает к щекам.
От Катеньки мое смятение не укрылось.
— Маша? — специальным проницательным тоном позвала она.
И вид такой хитрый стал, подозрительный.
— Тебе Данилов нравится?
— Нормальный вроде мужик. Представительный, — буркнула я, особенно яростно протирая пыль с полки.
— И чувство юмора у него отличное. Угу, — раскусила меня помощница.
Кажется, это открытие значительно улучшило ей настроение.
— Мне тут Наталья Ивановна сказала, что в последнее время шеф стал на работу приходить раньше и не такой хмурый. Как думаешь, это из-за тебя?
Отчего-то перед глазами встала сцена в душе. Данилов в чем мать родила и с орудием крупного калибра наперевес. Стоит и пялится. Я покраснела еще больше, и принялась возиться с бутылочками моющих средств, пытаясь успокоиться.
— А знаешь, мне кажется, из вас бы вышла отличная пара, — мечтательно протянула Катенька и вздохнула.
— Да ну! Где он, а где я. Зачем ему деревенщина.
— Тебе разок-другой наведаться к стилисту, шмоток модных прикупить, и ты тут всем фору дашь. Речь у тебя чистая, никакого говорка нет. Так и не скажешь, что ты приезжая.
На миг, на какую-то долю секунды я все же позволила себе представить, что такое возможно, но тут же отмела подобные мысли.
— Да какой там! Скажешь тоже!
Продолжая посмеиваться, я отжала тряпку и принялась мыть пол. И понемногу злилась, понимая, что своими рассуждениями Катенька заронила в мою душу странные семена. Нет. Не надежды, а вовсе неизвестно чего. И это "неизвестно что" как сорняк начало прорастать.