Елочки! Спалилась!
— Ага. Он как-то у меня интересовался, как пятна от чая с ковра лучше выводить и проговорился, — не моргнув соврала я, чувствуя, что краснею.
— А почему именно отравилась?
— Так собаки вечно едят все, что не приколочено. Да и приколоченное тоже.
На мое счастье, снова зазвонил телефон, и Катенька отвлеклась.
Я поспешно улизнула из кабинета, досадуя, что так глупо проболталась. Никто. Никто не должен знать, о том, что случилось в эти выходные. Никто.
На следующий день все вели себя странно.
— Босс не в духе, — шепнула едва слышно Катенька, стоило мне вкатить свою тележку в приемную.
— Что, совсем? — я удивленно посмотрела на дверь кабинета.
— Кажется, он Батрухину звонил по телефону. Не орал, но такими словами говорил, я думала окна замерзнут.
— Меня это не касается, легкомысленно отмахнулась я и вкатилась в кабинет Данилова.
— Здравствуйте, Ярослав Алексеевич! — поздоровалась я бодро и улыбнулась.
— Здравствуйте, Мария Александровна! — откликнулся Данилов, едва скользнув по мне взглядом.
Все его внимание было направлено на монитор. Вроде и ничего такого, человек просто работает, а меня неприятно кольнуло. Решив не придавать значения такой ерунде, приступила к делу, стараясь двигаться тихонько и не отвлекать большого начальника. Знала бы, что он придет с утра пораньше. Сделала бы все заранее.
В какой-то момент поймала отражение Данилова в оконном стекле. Он смотрел прямо на меня. Не отрываясь. Не мигая. Я даже тряпкой шоркать перестала. Застыла как кролик перед удавом. По плечам к затылку побежали мурашки. Внезапно стало жарко и немного закружилась голова. Я прикрыла глаза. И вздрогнула, когда вдруг ощутила его рядом.
— Маша…
От вибрации его голоса внутри все потяжелело. Теплая ладонь легла мне на плечо. Погладила, потянула мягко разворачивая к себе.
— Ярослав Алексеевич! — шепотом возмутилась я.
— Ярослав. Яр… — поправил он меня тоже шепотом: — Я же все вижу, Маш. Не надо меня бояться. Я не обижу.
Он вдруг наклонился и легонько коснулся легким поцелуем моей нижней губы. Голова закружилась еще сильнее. Я едва могла стоять на ватных ногах. Данилов поцеловал еще раз. Я чувствовала себя так, словно стою на тонком льду и вот-вот под ногами разверзнется обжигающая бездна…
Разверзлась не бездна, а гораздо хуже — дверь кабинета широко распахнулась и внутрь влетел Батрухин с кипой каких-то документов. Зам явно не ожидал увидеть нас в такой близости. Он так резко остановился, что выронил какую-то папку. Данилов спокойно без паники и резких движений выпустил меня и неожиданно спросил: