— Ну как твой глаз? Лучше.
— Аа… Ага, — с кратким запозданием я сообразила, что он пытается таким образом нас реабилитировать.
— Ох, Маша-Маша. И нашим, и вашим? — подозрительно продекламировал Батрухин, заставив меня покраснеть.
— Арсений Евгеньевич, прекратите терроризировать персонал, — пресек насмешки Данилов. — Давайте-ка лучше к делу.
Я поспешила оставить их одних. Сердце еще колотилось, низ живота протестующе тянуло. Кажется, мой организм не на шутку взбунтовался. Ни один самец раньше не вызывал во мне подобных ощущений, хотя были у нас статные парни, да как-то не вызывали такого замирания сердца… Елочки! Что же делать?
— Маша! Маш!
Громкий шепот помощницы привлек внимание. Катенька вскочила со своего места и поспешила ко мне.
— Маш, вы реально с Даниловым целовались? Мне не показалось?
Вот что ей ответить, а? Врать снова — тошно. Сказать, что в глаз что-то попало? Пока я многозначительно молчала, мое лицо принимало все оттенки розового.
— А ты молодец. Шустрая. Захомутала самого Босса.
— Никого я не хомутала! — рассердилась я. — Не выдумывай. Он сам интерес проявляет…
— Ага, — скептично скривила Катенька свое хорошенькое личико и тут же горячо затараторила, понизив голос: — Ты не поняла, я только рада. Теперь можно со спокойной душой сказать тете, что Данилов занят. Мы же из-за этого и поругались. Она считает, что я должна его на себе женить. Блин! Да я еще лет семь как не собираюсь замуж. И Данилов мне меня не привлекает. Он старый и строгий. И богатства меня не интересуют, сама всего добьюсь.
— Он не старый, ему едва за тридцать.
— Не старый, но не в моем вкусе.
— Кать, я пойду. Приберусь у Батрухина, пока его нет. А то он теперь не отстанет, начнет подкалывать и издеваться.
— О, да! этот может, — с пониманием согласилась Катенька. — Пойдешь со мной на обед?
— Спасибо, Катюш. Я у себя поем, уже приготовила.
— Ну смотри, как знаешь, — легко согласилась помощница.
Наступила среда. Все только и говорили, что о пятничном корпоративе. Куда бы я ни пошла, разговоры о работе перемежались обсуждением наряда, и прочими планами. Я как раз мыла туалет, когда внутрь заглянула Катенька и заперлась.
— Маша, мне нужно с тобой поговорить.
— Так серьезно? Что-то мне даже не по себе, — я отложила в сторону ершик, которым драила белых друзей.
— Серьезнее некуда! Ты скажи, ты уже знаешь, в чем пойдешь. Какой костюм наденешь и тэ пэ?
— Да я как-то не думала… Что-нибудь надену.
— Ты с ума сошла? Ой, Машка! Это же целый ритуал. Вот, к примеру, ты платье выбрала? А туфли к нему? А маску? А белье?