— Ну вот. А теперь нужно тебя согреть как можно скорее, — Данилов сгреб меня на руки и куда-то понес.
В коридоре я забеспокоилась, осознав, куда он меня несет.
— Ярослав Алексеевич! Не надо!
Мужчина только крепче прижал меня к себе. Терпкий запах его парфюма и кожи, немного алкоголя… А еще он был теплый. Я прикрыла глаза, ритмично покачиваясь у него на руках.
— Верните меня на место, — обняла его за шею и уткнулась носом куда-то в грудь.
— Непременно, — согласился он, но и не подумал развернуться.
Только в душе я осознала масштабы проблемы. Усадив меня на лавку, Ярослав вошел в кабину и включил воду, отпрыгнув, чтобы не намочить одежду.
— Сейчас немного нагреется, — пояснил он и присел, поставив мои ступни себе на колени.
Стиснул их в теплых ладонях, я выдохнула. Было немного больно — их все еще безбожно покалывало. Возвращалась чувствительность.
— Это лучше снять, — он слегка оттянул и отпустил капрон чулка. — Давай помогу.
— Я сама!
Поспешно убрала ногу и пошатнулась от неожиданного головокружения, инстинктивно ухватившись за мужское плечо.
— Сиди спокойно. Ничего такого не происходит, — предупредил Данилов, мягко усаживая меня обратно.
Я не видела его лица, когда руки проникли под халат. Нащупали край чулка.
Боже! Не знаю, как можно чувствовать себя одновременно так плохо и так хорошо. Я вдруг осознала, что весь день готовилась к тому, что сегодня он снимет их с меня. Сама этого желала. И вот желание исполнилось, пусть и не так, как я себе это представляла. В животе разливался жар, расходясь концентрическими кругами от центра к конечностям. Я снова поджала пальчики, но на этот раз уже не от холода. Сглотнула. Я отпустила руку, которой все еще стискивала полы халата и тихонько двинула плечами, избавляясь одновременно от него и пальто. Демонстрируя кружевной комплект белья тому, для которого оно и предназначалось.
Данилов замер и медленно поднял голову. Сердце пропустило удар, и вдруг резко ускорилось.
— Маша? Что ты делаешь?
— Что обещала, — я с вызовом вскинула голову.
— О чем ты? Какое еще обещание, когда ты в таком состоянии.
— Не нравлюсь?
— …Да еще и Батруха, — выплюнул Ярослав презрительно, словно заканчивая вслух какую-то мысль.
На глаза навернулись слезы. Он что, так ничего и не понял? Ощутив, что предлагаю себя как дура тому, кому уже наскучила вся эта игра. Тому, кто выбрал утонченную Катеньку.
— Да причем тут Батрухин? — выпалила я и вскочила.
Оглянулась по сторонам и вышла в единственное место, куда мне позволила выйти в подобном виде совесть — в душ.
Вода оказалась чересчур горячей. Я вскрикнула и шарахнулась в сторону от струй, осознав это с секундной задержкой. В тот же миг в кабинку ворвался Данилов с такой тревогой на лице, что любо-дорого было посмотреть. Как и я, он обжегся, но отрегулировал температуру, не обращая внимания на то, что его рубашка и брюки намокли.