Коварж за трибуной чувствовал себя свободно и раскрепощенно. Даже мне пришлось признать, что вещал он как профессиональный оратор хорошо поставленным голосом. Ох уж этот его голос с мягкой ненавязчивой хрипотцой. Уверена, добрая половина томных ахов и охов, которые позволяли себе наши дамы, были посвящены именно ему. Да я и сама ловила себя на мысли, что слушала бы Сергея и слушала, и это при том, что этот тип у меня должность отобрал! А что говорить о тех, кому Коварж дорогу не переходил.
— Эх, — любуясь директором, вздохнула рядом Мариша, и я украдкой посмотрела на девушку.
Да она Коваржу уже все простила: и нагоняй за отлучку с рабочего места, и отказ пораньше отпускать ее домой. Не удивлюсь, что если сейчас босс Марину попросит в ближайший месяц каждый день задерживаться на работе на час, она с радостью согласится.
В принципе, если отбросить мою антипатию к Коваржу, с его словами и мыслями на счет будущего фирмы и ее развития я была согласна, кажется, на некоторых моментах даже кивала. Но одним своим заявлением Сергей меня одновременно убил и возмутил. После того, как Коварж во всеуслышание оповестил сотрудников, что руководство в агентстве — это его не единственная работа и, более того, ту, другую, он считает основной, а нашу побочной, у меня в буквальном смысле отвалилась челюсть и просто отказывалась закрываться обратно.
Мы что, по его мнению, тут в бирюльки играем? Он серьезно решил управлять фирмой с графиком работы в четыре часа вместо восьми или вообще удаленно? Так я его обрадую. Не получится. Я и за десять часов в день не все успевала проконтролировать и едва справлялась.
Сижу, глубоко дышу и считаю до десяти, но так и подмывает встать и высказаться. Если бы не перспектива прямиком из конференц-зала быть выгнанной на улицу, я бы так и сделала.
— Ален, тебе плохо, сопишь и вся красная? — наклонившись ко мне, шепчет Марина.
— Да, плохо. У меня сейчас в мозгу случится кровоизлияние. Если я вдруг скоропостижно помру, ты, пожалуйста, передай Коваржу, что это он виноват.
— А что такое, что он сделал-то?
— Это неважно, ты главное — передай.
Сразу после окончания собрания я, чуть пригнувшись, словно от этого становлюсь незаметной, поспешила на выход из зала, хотя некоторые, еще сидя в креслах, хлопали. Главная цель моего бегства — это не столкнуться с Коваржем нос к носу и не получить от него нагоняй за испорченное начало собрания. Ведь не сдержусь, тоже ему претензию по поводу сокращенного дня выскажу, а мне пока открытая война не нужна, я пока партизаню.
Когда доскакала до трех лифтов, которые, естественно, по закону подлости все находились внизу, из конференц-зала уже вовсю повалил народ. Среди сотрудников мелькал и Коварж. Решила не рисковать и не проверять, успеет босс дойти к приезду лифтов или нет, и потопала к лестнице. Да, дольше, зато безопасней.