— Сергей Вацлавич, — рычит и одновременно подсказывает мне мужчина.
— Ага, Вас…слац, — да что же такое, и в самом деле уже не смешно, но почему-то я не могу выговорить это чертово отчество. — Васцла…
Чтобы не смотреть разъяренному боссу в глаза, опустила взгляд в пол и наблюдаю за правой туфлей Коваржа, которой он отрывисто и часто барабанит по коридорной плитке.
— Да, Алена Анатольевна, тяжелый у вас случай, — протянул босс и наклонился. Еще чуть-чуть и он подбородком моего лба коснется. Вот зачем он все же так близко стоит? — Вас придется не только перевоспитывать, но и учить говорить. Чтобы к завтрашнему дню вы мое отчество чисто произносили. Лично утром проверю.
Да-а-а, отвыкла я от того, чтобы меня отчитывали и поучали. Как же это мерзко — держать язык за зубами и не иметь возможности возразить, когда тебя пропесочивают…
— Все, я могу быть свободна? — процедила я.
— Нет.
Вновь подняла голову и вопросительно выгнула бровь. Лицо Коваржа так близко, что я кожей ощущаю его дыхание, а он наверняка мое.
— Я просматривал бухгалтерскую программу агентства и заметил, что вы ни разу за все время руководства фирмой никого финансово не наказывали. Сразу предупреждаю, я данным мощным рычагом не пренебрегаю. Так что, если в вашу голову, Алена Анатольевна, полезут неправильные мысли, имейте в виду, воплощение их в жизнь чревато последствиями. И еще я нашел вам помещение под кабинет.
— Да? — искренне удивилась я. — Это какое же?
— Комната, которую коллектив агентства использовал как кухню, — пояснил Коварж, и я непроизвольно поморщилась, вспоминая, как выглядит данная площадь. Окон нет, зато есть электрическая вытяжка, которая, когда работает, шумит как Боинг на взлете, стены обшарпанные, на потолке копоть, по полу расстелен линолеум, разорванный в нескольких местах. За то время, что я работаю в рекламном агентстве, оно хоть и пережило косметических два ремонта, но кухню они ни разу не коснулись, потому как клиенты туда не захаживают.
— А можно мне лучше поселиться под лестницей в кладовой? — сказала я и тем самым выразила недовольство.
Похоже, мое перекошенное лицо подняло Коваржу настроение, у него даже поза сменилась. Если раньше ее можно было расценивать, относительно меня, как угрожающую, то теперь он стоит так, словно со мной флиртует или даже пытается соблазнить.
— Под лестницу вам никак нельзя, Алена Анатольевна. Вспомните, сами же говорили, там высота потолков метр двадцать. Вы, конечно, со своим ростом войдете, если чуток нагнетесь, но вдруг я к вам решу заглянуть? А потом, обустроив вам кабинет именно там, я одновременно уберу еще одну проблему, а именно — запах съестного во время обеденного перерыва, что сегодня крайне сильно ощущался в коридоре, потому как сотрудники на кухне грели принесенную из дома еду.