Последней фразой я намекнула на окончание диалога, отвернулась к окну. Не хочу в открытую скандалить с Арни. Он может вывернуть все в свою пользу, я опозорюсь и подведу Разумовского. Да и просто фигура генерального навевает опасность. Он в несколько раз крупнее меня, а мы одни в закрытом помещении.
Арни же, наверное, решил, я туповата. Он шагнул ко мне, приблизился практически вплотную. И повторил чудовищное предложение в лоб.
— Лида, ты красавица. Пара ночей в неделю на моей квартире, и ты взлетишь в карьере.
Я и до этого понимала, куда клонит генеральный. Но от таких прямых слов меня опалило жаром. Едким и противным. Мне кажется, даже волоски на теле поднялись. Я как будто увидела что-то очень мерзкое. Пальцы задрожали.
Наверно, я бы так и пребывала в ступоре, если бы Арнольд не истолковал его по-своему. Похотливый директор, наверное, решил, что я раздумываю. Сам же он ни в чем не сомневался и перешел к открытым действиям.
Повернулся спиной к дверям, закрывая обзор на случай, если кто-то войдет. Вот ведь предусмотрительный! Большие горячие ладони опустил на мои бедра. Из меня вырвался горловой крик, я жутко испугалась. Так, словно в лифте на меня напал маньяк.
— Не сомневайся, Лидия, я человек слова.
Я почувствовала его противное дыхание, и ступор с меня слетел. Выдохнула, посмотрела на лейку, которую до сих пор сжимала в пальцах. Развернулась…
— Лида!
Генеральный заверещал тонким бабьим голосом. Он отворачивался от струй воды, которые на него посыпались. А я от души махала предметом для полива. Даже в раж вошла — уже сама гналась за пошляком и плескала ему в лицо. Воды у меня было много.
Арни метался по кабинету, как будто ему что-то здесь было надо. Я неслась за ним. Обоих отрезвил скрип двери. Мы повернули голову к входу, на пороге стояла начальница одного из экономических отделов.
— Что здесь происходит?! — выдохнула она.
На лице сорокалетней дамы застыло выражение брезгливости. Она смотрела именно на меня злым взглядом. Я поняла, что уж ей точно ничего не буду рассказывать. Молчала.
— Мы немного не поняли друг друга, — Арнольд пытался сделать хорошую мину, — все в порядке, Алла Эдуардовна.
Жаба Эдуардовна продолжала сверлить меня маленькими темными глазами. Ее челюсть подалась вперед. Она словно хотела мне что-то сказать и не решалась. Потом повернулась к Арни, навесила улыбочку.
— Добрый вы, Арнольд Петрович, — снова зыркнула на меня, — я бы этого так не оставила. Теперь страшно заходить в приемную Разумовского.
— Ну что вы, Аллочка, вышло недоразумение…
Генеральный быстро подскочил к женщине, взял ее под руку и начал увлекать в коридор. Как я поняла, он боялся — я отвечу. Но зря, не собиралась я отчитываться перед высокомерной злюкой. Вечером поговорю обо всем с Ильей.