— Не то слово!
Беру кружку и с удовольствием выпиваю кофе. Друг присоединяется ко мне, взяв вторую кружку.
— Сколько у нас времени? — спрашиваю, наскоро сооружая простые бутерброды себе и ему.
— Полчаса точно есть.
Мы быстро завтракаем, и я иду одеваться. Хорошо, что все вещи собраны заранее. Наконец покидаем квартиру. Закрывая дверь, я почему-то чувствую, что вернусь уже совсем другой. И это предвкушение слегка будоражит.
Глеб убирает мой чемодан в багажник, и мы выезжаем.
— Спасибо, что разбудил.
— Не стоит, — беззаботно отмахивается он, притормаживая на светофоре.
— Но как ты все-таки узнал мой номер квартиры?
— Прописка, Наташ.
— А что с моей пропиской?
— Ты прислала мне свою прописку, — уже откровенно хохочет он.
— Когда? — пытаюсь вспомнить что-то подобное, но нет. Да и с чего бы мне высылать ему скан моего паспорта… И тут меня осеняет. — Точно! Там были все страницы, да?
Мужчина кивает. Вот растяпа-то. Поленилась сфотографировать страницу с паспортными данными и отправила отсканированную версию. А там и правда есть страница с пропиской — делала, когда на работе нужно было для очередного внутреннего переоформления.
— Повезло, правда?
— Это точно, — выдыхаю, поняв, что все могло обернуться и по-другому.
— Ладно, расслабься, Наташ. Все же хорошо.
Усмехаюсь и включаю радио.
— Не против? — спрашиваю Глеба.
— Нет, конечно. Ничего не поменялось в этом смысле.
Когда учились, мы часто слушали радио, засиживаясь над курсовыми. Наши музыкальные предпочтения были очень схожи, и проблем не возникало. Приятно, что это осталось по — прежнему. Это как если ты после долгой дороги возвращаешься домой. Уютно и привычно.
В аэропорту мы довольно быстро сдаем багаж и проходим паспортный контроль. Я не боюсь летать. Пару раз с родителями летала в Питер, когда мне было лет пятнадцать. Но сегодня испытываю странный мандраж.
— Не бойся, — успокаивает меня друг. — Нам лететь всего ничего.
— Ты часто летаешь?
— Приходится по работе. Страшно первые пару раз. Потом привыкаешь.
Когда самолет взлетает, в груди нервно екает. Мазилин берет меня за руку и успокаивающе сжимает ее. А я, словно малолетняя девчонка, вцепляюсь в него со всей силы. И только спустя полчаса беру эмоции под контроль. Одногруппник весь полет подтрунивает надо мной, пытаясь разрядить обстановку. И наверное, только это помогает окончательно не перенервничать.
Полет длится всего пару часов, но мне кажется, что куда дольше. Понятия не имею, с чего такая паническая реакция, но надеюсь, на обратном пути я буду ощущать себя спокойнее.
Домодедово оказывается куда больше нашего аэропорта. Столько людей, и все куда-то бегут, торопятся. В первый момент я даже теряюсь от этого.