Как только окончательно стемнело и Чара начала погружаться за горизонт, хомохары разожгли большой костер и расселись по местам. Пригласили также и Елену. Она села по-турецки, несколько в стороне от всех, деликатно решив не вмешиваться в действие.
Праздник торжественно открыл шаман, шествуя от своего дома. Облаченный в яркие ризы, увешанный многочисленными амулетами и безделушками, с массивным посохом-бунчуком в руке, он двинулся по направлению к площади, распевая низким, утробным голосом религиозную песню. За ним, подпевая на октаву выше, шествовали его помощники. Один бил в барабан, другой вертикально держал в лапе палку с кругом на вершине, с краев которого свисали гирлянды из блестящих кружочков. При встряхивании палки кружочки издавали вкрадчивый, шелестящий звон. Позади помощников несколько празднично украшенных хомохаров катили пузатую тележку с плодами, укрытую пестрым покрывалом.
Хомохары приветствовали духовного вождя дружным, восторженным гулом. По жесту Каволы они выстроились шеренгами, и каждый получил от шамана ломтики желанного лакомства в свою плошку. Елена скромно не подошла, и уже думала, что ее обделят, поскольку она уже ела фрукты. Но тут Кавола лично, из уважения, поднес ей порцию лакомства.
Начался пир. Мелкая снедь до этого была уже проглочена гуманоидами, видимо, для возбуждения аппетита. Теперь они вкушали фрукт с непередаваемым, похожим на кошачье, урчанием. Видно, для них он был совершенно особым деликатесом.
Шаман до этого, наверно уже изрядно наелся плодов, и теперь был в ударе. Его непрекращающиеся однообразные песни вкупе с энергичным танцем под аккомпанемент барабана и бубна, придали пиру атмосферу языческого шабаша. Так скорее всего и было задумано, но Елена пока не знала, зачем. Поняла она это уже позже.
Вдоволь насытившись, хомохары разгорячились, и тоже принялись отплясывать за духовным лидером. Танец, сначала хаотичный, умелыми стараниями маэстро превратился в упорядоченный ритмичный хоровод вокруг ярко пылающего костра.
Идя друг за другом, хомохары качались, шатались и подпрыгивали, дружно выкрикивая священные слова вслед за шаманом. Их прыгающие головы с торчащими круглыми ушками рельефно проступали на фоне танцующего пламени.
Звуки барабана и бубна, слова песен слились в ритмичную, будоражащую какофонию, погрузившую гуманоидов в атмосферу дикого, бесшабашного праздника.
«Вот это дискотека», — улыбаясь, думала Елена, снимая действо на камеру. — «Такого я еще не видела. Какой материал для антрополога! Или для юмористической ТВ-передачи…»