— Ваше величество, — в кабинет вошел убеленный сединами архимаг, чуть поклонился, как того требовали приличия. — Руан де Рар, ой, простите за мою оплошность, Руан де Брис пришел в себя. Его жизни ничто не угрожает.
— Я же говорила, что не стоит волноваться, — прощебетала Юла.
— Душа моя, и ты как всегда была права, — радостно заулыбался король, в очередной раз целуя пальчики.
Глава 10
— Это что за посиделки у вас? — раздалось над ухом, отчего я вздрогнула и принялась поворачиваться на звук. — Несносный Ил, тебя опять следует отправить в катакомбы на перевоспитание?
Когда сразу начинают сыпать претензиями, при этом даже не поздоровавшись, возникает реакция неприятия человека. Даже если он высок, черноволос, хорош собой и в полной мере отождествляет собой мечту всех женщин от двадцати пяти и старше.
— Муар Расхи, — вскочил чертенок. — Это не я. Это она. Все она. Я тут ни при чем, — принялся открещиваться от всего зеленый.
— Конкретнее, в чем ты ни при чем? — не сводя с меня оценивающего взгляда поинтересовался этот муар-фуар.
Чертяка уже был на ногах, за ним и я поднялась. Как-то негоже сидеть, когда разговаривают свысока. Слишком уязвимая позиция. Неприятная. Вызывающая желание защищаться.
Да и стоя проще залепить пощечину, это известно всем.
И почему я про нее вспомнила? Сразу даже и не сообразила.
А чертяка тем временем продолжал вываливать на меня все грехи. Не только мои, но и свои. Давнишние. Оттого и рука зачесалась, желая поздороваться с какой-нибудь частью тела ябеды и наушника.
И не то, чтобы я была сторонницей насилия, но иногда меня выбешивали некоторые личности, которым следовало дать отворот-поворот и как можно быстрее.
— Она… она пыталась скормить меня маколову. Дразнила его. Третировала. Подвергла меня опасности. Украла свиток с заклинаниями. Разбила любимую вазу муара Руана. Грозилась меня съесть. И, вообще, вела себя вызывающим образом. Предлагая за мое молчание потрогать себя за выступающие части тела. Развратная ария, я вам скажу муар Расхи, — доверительным тоном сообщил чертяка.
Теперь-то я поняла почему его прозвали Несносным. Кто выдержит такого наглеца, вруна и воришку?
Я внимательно слушала все обвинения, бросаемые в мой адрес. Запоминала. Тщательно и по пунктам. Собираясь в полной мере вернуть «доброе» отношение чертяке в ответ. Как только предоставится такая возможность.
— А вы, ария, почему молчите? — обратился ко мне муар Расхи, изучающе, смотрящий на меня.
— Жду когда можно будет выполнить то, что не доделала с этим несносным чертом. Вначале развратить, а после съесть, — ответила как можно милее, не забывая скалиться в добродушной ухмылке.