— Ты не можешь контролировать свою магию?
— Могу, — спешно исправилась Майя.
— Если не можешь контролировать магию, как собираешься стать чародеем? Хуже мага-неумехи только маг, не способный контролировать свой дар.
— Почему же? Есть еще темные маги. Тоже так себе ребята, — буркнула Майя, но тут же словила от отца такой взгляд, что дал ей хорошо понять: сейчас ей лучше не острить.
— Не будьте так суровы, профессор Семироз, — донесся с другого конца помещения голос профессора Белозора.
Майя и забыла, что он здесь. Выходит, все слышал. Ох, какой позор!
Проректор что-то мешал. Женщина за столом, должно быть медсестра, закончила с записями, кивнула мужчинам и вышла. Видимо, разумно решила уйти на время семейных разборок. Профессор Белозор взял стакан, подошел к Майе.
— Хорошо, что главная пострадавшая башня, а не ваша дочь, — сказал он ректору, а затем глянул на Майю и протянул ей стакан. — Выпейте. Это поможет восстановить магический резерв. Вы должны быть сейчас истощены.
Майя с благодарностью приняла стакан с красной дымящейся жижей. Или это пар? Девушка осторожно сделала глоток. Как оказалось, пар был холодным, а прохладная жидкость вполне приемлемого сладковато-травяного вкуса.
— Об этом я и говорю, — мрачно глянул на лекаря профессор Семироз. — Меня это не устраивает. Я не хочу, чтобы она пострадала. И скажу сразу, если так продолжится, мне придется принять меры.
Майя убрала стакан от губ, чуть не поперхнувшись. Принять меры? Неужели выставит ее из академии?
Но уточнить она не успела. Дверь открылась и к ним заглянула Лесана.
— О, вы уже проснулись, — одарила секретарь светлой улыбкой адептку. — Слава Небесам! Простите, профессор Семироз, — повернулась она на ректора, — но к вам господин Касс пожаловал. Раз такая ситуация, мне отменить вашу встречу?
Профессор глянул на дочь, а затем на мужчину в белом.
— Можете идти. Жизни леди Майи ничего не угрожает, — понял немой вопрос проректор. — Со мной ваша дочь в надежных руках. Да и не стоит заставлять ждать командира городской стражи.
Профессор Семироз поднялся и хотел уже выйти, как у дверей повернулся:
— Только Корнелий, — остро глянул он на мужчину, — узнаю, что твои надежные руки…
— Они будут применены исключительно в медицинских целях, — развел проректор ладони, словно желая доказать их чистоту.
Профессор Семироз слегка прищурился и закрыл за собой дверь.
После ухода отца напряжение в воздухе видно поубавилась. Но едва ли Майе от того стало легче. Профессор Белозор расспросил ее о самочувствии и пошел делать какие-то записи за столом медсестры.