– Между прочим, – сказал Парфен, – просьба о рубле может быть им воспринята как насмешка! Он подумает, что мы считаем его таким жлобом, что не решаемся просить больше. И не даст рубля!
– Все зависит от того, как просить. Кто нам мешает сказать, что мы решили выпить бутылочку водки, но не хватает всего лишь рубля. В этом нет ничего для него унизительного. И он даст рубль!
– Он позавидует: вот, люди сейчас получат удовольствие, а он вынужден терпеть, не может себе даже водочки позволить. И не даст рубля!
– Ты не знаешь психологию пьяницы. Настоящий пьяница рад не только за себя, когда сам пьет, он рад, когда и другие пьют. На самом деле тут скрыто подсознательное злорадство! – разгорался Писатель. – На самом деле пьяница, одобряя явно питье других, предвидит, что после питья эти другие будут мучиться с похмелья, и он поощряет их, по сути, не во благо им, а во вред! Поэтому Больной даст рубль!
– Но, если дома его жена, – не сдавался Парфен, – Больной будет думать не только о своих амбициях. Вчера он напился, он протратил сколько-то денег, а сегодня у него будет повод доказать жене, что он не мот и копейку считать умеет. И не даст рубля!
– Больной, я думаю, не из тех, кто – с похмелья или в любом другом виде – делает что-то на потачку жене. Наоборот, он будет рад досадить жене за то, что ей хорошо, а ему плохо. И даст рубль!
– А ты не исключаешь, что жена здесь вообще ни при чем? Ты разве не знаешь закон всех мотов: сегодня они тратят тысячи, а завтра, жалея деньги, торгуются из-за гривенника и удавятся из-за копейки. Поэтому он не даст рубля!
– Но есть и другой закон! – сказал Писатель. – Закон общности похмельных душ! И в силу этого закона он даст рубль!
Исчерпав свои доводы, Писатель и Парфен посмотрели на Змея – как на третейского судью.
Тот, понимая важность своей роли, подумал и сказал:
– А почему рубль? Тогда уж сразу десять или сто. Для него сто – как для меня копейка.
– В самом деле! – сказал Парфен.
– Вы не понимаете! – усмехнулся Писатель. – Именно рубль! Во-первых, потому что нам пока нужен только рубль. Во-вторых, я хочу его оскорбить. Дескать, больше ты все равно не дашь, так хотя бы – рубль.
– Но он же поймет, что это издевательство! – сказал Парфен. – Ты этим добьешься только того, что он и рубля не даст!
– О, как вы плохо знаете психологию! – огорчился Писатель. – Да, он поймет. И захочет доказать, что не такой уж он жлоб. И даст именно не рубль, а десять, сто, тысячу, наконец!
Горло Змея сдавило спазмом жажды, и он привстал:
– Пошли!