– Это в каком смысле?! – осведомился Парфен. – Как в фильме ужасов?
– В фильмах таких ужасов нет. Просто чувствую: сосет. Сглазила меня. Порчу навела. Зелья приворотного дала, чтобы я от нее не сбежал. Наколдовала через бабку, чтоб я к маме не хотел идти, я и не хочу. А так бы я давно, – объяснил он брату.
– Да ты что! – воскликнул Змей. – Это мы все выдумываем себе! У нас элементарная депрессия, – блеснул он эрудицией, – а мы – сглаз, порча!
Брат только махнул рукой.
– Щас прям! Я эту бабку как живую вижу. Иду на работу, работаю, хочу пивка потом выпить, она, бабка: «Ладно». Ну, выпью кружечку. Хочу вторую – не лезет! Прямо мутит, и все тут. И бабка эта перед глазами: «Иди домой! Иди домой!» Так вот и… На работу и домой, вся жизнь. Нет, иногда будто отпускает. Назло этой бабке, когда Нинки нет, беру бутылку водки, выпиваю – и ничего, нормально. Но Нинка потом меня привязывает.
– Это как?
– Ну, веревкой к столу привязывает на выходные дни. В наказание. А сама уходит.
– Веревку же перерезать можно! Или отвязать!
– Перережешь – увидит. А отвязать пробовал. Ходил, по квартире гулял, потом обратно привязался, а Нинка пришла и даже не посмотрела на узел, а сразу по морде мне. Это не колдовство? Насквозь меня видит через бабку свою, ведьма!
Помолчав, он сказал:
– Извините, что не угощаю. Насчет угощенья у нас Нинка распоряжается. Если захочет.
– Мы сами угощаем! – заторопился Змей, доставая припасенные две тысячи долларов и кладя их на стол перед братом Глебом.
– Это что?
– Деньги.
– Откуда?
– Заработал.
Брат посчитал.
– Две тысячи ихних? Воруешь, что ли? – спросил он равнодушно.
– Зачем! Хочешь верь, хочешь нет, – нашли! Целую кучу. Решил вот тебе помочь.
Брат потрогал деньги, даже понюхал, о чем-то коротко помечтал – и заплакал.
– Ты что? Ты что, брат?
– На что они мне? – утирал слезы Глеб. – Нинка отнимет. Были б дети, дал бы им и сказал бы: бегите куда глаза глядят отсюда.
– А разве нет детей? – спросил Змей. – У нее ж беременность была.
– Ложная оказалась. Так что…
– Постой, постой! Ты спрятать можешь!
– Найдет. У нее бабка все насквозь, я ж говорю… Там такая бабка!
– Иди ты, извини, со своей бабкой!.. Положи в банк на свое имя!
– Снять заставит. Наколдует, своими ногами пойду, своими руками возьму – и ей дам.
– А если я тебе буду давать? Понемногу?
– Догадается.
– Вот чудеса! Что же делать? – растерялся Змей.
– Да ничего. Спасибо, что вспомнил. Маме привет, скажи: тоскую, – опять заплакал брат Глеб. – И идите, а то Нинка…
Но было поздно: хлопнула дверь.
В глазах Глеба появилось нечто такое, что дало повод Писателю подумать: не прав Змей, не в депрессии тут дело. И еще он подумал – уже лично для себя: лучшее средство от депрессии – отчаянье. Может, впасть в него?..