Рассматривала её долго, как какое диво дивное, так как не знала, как к ней подступиться. Дверь как дверь. Деревянная. Выкрашена безрадостной серой краской. Ручка даже имеется, обыкновенная такая. Изогнутая и с двух сторон привинченная к двери.
Дёрганье ручки с наскоку ничего не дало. Заперто. Этого и следовало ожидать. Как поворачивался ключ в замке слышала собственными ушами. Присела на пол. Чтобы замочную скважину было лучше рассматривать. Замок, как замок. У меня похожий у бабушки в квартире, на двери в кухню. Не знаю зачем ей такой замок, который родом из советского прошлого, было оставлять. Я вот даже не знала, как можно было назвать ту штучку, которая вертелась вокруг штырька и прикрывала замочную скважину. Отодвинула эту штуку и попробовала рассмотреть, что можно было бы сделать.
Если бы моя сумка была со мной, могла бы из косметички дорожную пилочку достать и использоваться. Вдруг получилось бы? Хоть и не умею замки отрывать пилочками. Но, может это не так и сложно? Повздыхала об утерянных сокровищах и попробовала поискать внутри себя того, кто надоумил меня разговаривать со стариканом таким томным тоном. Вовремя этот некто вмешался.
Но внутренний голос молчал. Полностью затихнув и не думая показываться на свет. Плохо, самой мне не придумать способа вывернуться из ловушки. Остаётся только надеяться, что, когда дяденька вернётся и, как и старикашка попробует до меня домогаться, внутреннее я вспомнит, как правильно томным голосом разговаривать.
Приуныла, самочувствие становилось всё хуже, тело вспомнило о том, что только недавно мы пережили с ним на пару приключение, которое привело к получению мною боевых ранений.
Поднялась с пола и присела на краешек кровати. Посмотрела на свою ладонь и шмыгнула носом. Рана выглядела всё так же устрашающе. И, кажется, начала воспаляться. Обработать бы чем-нибудь.
Именно в этот момент повернулся ключ в замке и дверь открылась. Настороженный хозяин дома вернулся, и я хмуро глянула на него из-под бровей, опасаясь очередной подлянки.
Мужик поразглядывал меня и подошёл поближе. Инстинктивно отодвинулась от него подальше, сместившись влево на кровати.
— Лапа, — произнёс он.*
Это он меня лапочкой называет, что ли? Интересное начало разговора. Это он к чему? К моему побитому виду? Или к испачканной одежде?
Дальше разговоры говорить он не стал. Быстро подошёл ближе и положил мне на колени маленький ящичек.
— Мне? — изумилась этому поступку.
Он мне что? Взятку даёт? Задабривает? Так тронули душу слёзы дедулечки? Сразу стал сердобольным и готовым идти на дружелюбный контакт? Чудодейственное средство, эти дедкины слёзки. Пронимают, видимо, до печёнок.