Мы проследили, как трибуны стадиона пустеют, а гости соревнований ручейками стекают и исчезают в широких дверях.
— Что же теперь делать? Что будет с Риком? — раздался тихий голос Риаи, стоящей недалеко от нас.
Оказалось, что девушка плачет, а ее брат обнимает ее за плечи и гладит по голове.
Я посмотрела на Троя с удивлением, а тот, поджав губы, пояснил:
— Риа — невеста.
— Что? — я удивленно приподняла брови и продолжила шепотом, — ты же говорил, что он от нее прячется в Академии…
— Так и есть, то есть было… — огневик облокотился спиной на прозрачную стену стадиона и продолжил шепотом — он не знал, что Риа та самая. Она ему понравилась, просто как девушка, понимаешь. Начал ухаживать, а примерно месяц назад все открылось… В общем, вот… Лишь бы с ним все обошлось… О, Гратт идет.
Я резко повернулась на звук шагов и уставилась на огневика. Тело мужчины было сильно напряжено, руки вздрагивали, а пальцы, то и дело, сжимались в кулаки.
— Ч-что с-с Рик-ком? — глотая слезы, Риа обратилась к учителю.
— Не переживайте, Катори, ваш жених выживет. — не смотря на скупое обращение, тон мага смягчился. — сейчас возвращаемся все в гостиницу и отдыхать. Трой, Лидия и Риа со мной. Остальные свободны до утра, но территорию гостиницы не покидать.
Мы дружно потянулись вслед за развернувшимся магом.
В гостинице, Раин остановился и подозвав нас троих, направился в сторону учительских комнат. Оставив нас дожидаться в коридоре, он скрылся за дверью одного из залов второго этажа. За плотной дубовой дверью слышался шум передвигаемой мебели и голоса.
Риа снова начала рыдать, а Трой зашипел, что девчонки все одинаковые и им лишь бы поныть. Я недовольно посмотрела на приятеля и обняла, вздрагивающую девушку.
— Тш-ш, все будет хорошо! Ты же знаешь, он самый сильный, самый умный и вообще, круче него, только Гратт.
— Спасибо тебе, если бы н-не ты… Я же не поняла… Не догадалась позвать… Он б-бы, он б-бы… — всхлипывала девушка.
— Т-ш-ш, — я прижала ее крепче и погладила по голове, как это делала Матушка Сарра. Как же мне самой не хватало вот такого участия, как хотелось поплакать, и чтобы меня тоже было кому утешить. С болью подумала о Гратте. И ведь мне, даже поплакать нельзя из-за него, потому что ничего у нас с ним нет. Есть только его боль. И еще есть мои чувства к нему, которые нельзя показывать, о которых нельзя вот так вот просто поплакать у кого-то на плече.
Минут через десять тоскливого ожидания дверь скрипнула и из-за нее показался Гао:
— Риа, заходи. Рик пришел в себя и зовет тебя, Катори.
Девушка, вся, словно засияла и дернулась из моих рук в сторону двери. Я выпустила ее с сожалением, но в ту же секунду, она развернулась ко мне и заключила в, на удивление, сильные объятия. Прошептав прямо в ухо: