– Так мне в чём тогда на демонстрацию идти, в трениках?
– Ой, и правда… Но даже если я сама их зашью, так ведь штаны-то какие грязные, стирать всё равно надо. К утру они не высохнут, время вон уже одиннадцать вечера.
Впрочем, мама нашла выход из ситуации, заставила примерить отцовский костюм, который тот надевал последний раз бог знает когда. Штаны оказались чуть великоваты, но с ремнём держались нормально, а снизу мама обещала ушить прямо сейчас. Пиджак же хоть и висел на мне, как на вешалке, но был явно велик.
– Да он вообще не нужен, – заявил я. – Всё равно на мне будет куртка, я под неё можно и свитер надеть. А куртку я сейчас сам ототру, она вроде не очень сильно испачкалась.
Таким образом вопрос с одеждой был решён, и на следующее утро я топтался возле училища с полученным в свои руки транспарантом, гласившим, что пензенские железнодорожники достойно выполняют решения XXV съезда Коммунистической партии Советского союза. Рассчитывал, что сегодня вволю поработаю над книгой, добью предпоследнюю главу и примусь за финал. Аренду машинки пришлось продлить ещё на месяц, надеюсь, в последний раз. Если буду писать ещё книгу, то, возможно, вновь придётся воспользоваться услугами проката. А может, к тому времени смогу позволить и прибрести машинку в личное пользование, не исключено, что меня всё же издадут и я получу причитающийся мне гонорара. В СССР, насколько я знаю, писатели зарабатывали неплохо, с одних только переизданий могли кормиться до конца своих дней и ещё внуков обеспечить. Плюс дачи в Переделкино и прочих писательских посёлках. Не всем, конечно, так везло, а в первую очередь тем, кто писал «правильные» книги, но даже издав за всю жизнь две-три книги, человек мог уже не заботиться о завтрашнем дне. Удастся ли мне пополнить эти ряды – покажет время. А если история двинется по уже однажды пройдённому сценарию, то уж лет через двадцать-тридцать я по-любому смогу стать известным щелкопёром. Помимо своих книг можно замахнуться и на чужие бестселлеры, на какого-нибудь «Гарри Поттера», некоторые книжные попаданцы в СССР с удовольствием её переписывают, а потом по их книгам ещё и фильмы снимают. Или лучше я не буду замахиваться. Если уж как музыкант решил не тырить чужие хиты, то как писатель, думаю, тоже смогу обойтись собственными силами. В 90-е можно отправить в издательства свои романы-фэнтези, в ту пору этот жанр как раз пользовался особым спросом. А когда у народа начнётся ностальгия по Советскому Союзу, я выйду на книжный рынок с книгами про попаданцев. Но вполне может случиться так, что не будет ни Перестройки, ни развала великой державы – «эффект бабочки» ещё никто не отменял. И тогда, если я хочу стать известным советским писателем, придётся как-то встраиваться в эту систему. Правда, очень уж не хочется писать хрень, которая будет пылиться на библиотечных полках. Надеюсь, ради дачи в Переделкино и прочих плюшек, которые сейчас имеют идеологически выдержанные писатели, до такого я не докачусь.