– Выблядок, – кратко прокомментировал Козырев. – Попадись он мне на фронте, не поглядел бы, что свой, пристрелил бы к чёртовой матери. Расслабились там, наверху, если такие подонки занимают столь ответственные посты. Чему они в своих книжках молодёжь научат? Чужие коленки лапать?!
Я не стал вспоминать примеры, когда люди «не той» ориентации являлись прекрасными писателями и поэтами, тот же Оскар Уайльд, Марсель Пруст, Артюр Рембо, Сомерсет Моэм, Алексей Апухтин… Даже Толстой писал в своём дневнике: «В мужчин я очень часто влюблялся…», с перечислениями соответствующих имён. Композиторы тоже не стояли скромно в сторонке, об увлечении, например, Петра Ильича Чайковского мужчинами – тем же Апухтиным – известно было практически всей Москве и Петербургу.
Я ничего этого говорить не стал, памятуя, что мой собеседник – человек прямой, и такая новость может его ошеломить. Хотя, кто знает, вдруг он большой поклонник поэзии и литературы, увлекается изучением редких биографий знаменитостей. Хе-хе, шутка!
В общем, Козырев возмущался ещё минут пять, затем, наконец, подуспокоился, налил себе чаю, закурил «беломорину», и констатировал:
– Короче, так… В милиции у меня осталось много хороших знакомых, в понедельник с утра созвонюсь с одним, пусть этим делом займётся. И будь готов, что придётся писать на этого Бузыкина заявление. А младшему, Серёге, прямо сейчас позвоню, он тоже кое-что может.
Оставив Бориса Никаноровича общаться с отпрысками, я отправился домой. С Ингой мы встретились на следующий день, отправившись в открытый этим летом широкоформатный кинотеатр «Современник» на фильм «Игрушка» с Пьером Ришаром.
– У меня для тебя две новости, хорошая и плохая, правда, обе касаются меня, – сказал я, пока мы прогуливались в сторону «Современника». – С какой начать?
– Ну, давай с хорошей.
– На следующей неделе выступление нашей группы будут записывать на пензенском телевидении, – не удержался я от улыбки.
– Ух ты, здорово!
Дальше несколько минут пришлось отвечать на вопросы юной спутницы. Наконец настал очередь плохой новости, и я рассказал о встрече с Бузыкиным. На этот раз, само собой, опустив эпизод с рукой на коленке: этому юному и чистому созданию ещё рано знать о таких вещах, как однополая любовь. Тем не менее, и без этого Инга заочно пропиталась к председателю местного отделения СП глубокой антипатией.
– И что теперь делать? – спросила она, жалостливо глядя на меня.
– Что-нибудь придумаем, – уверенно заявил я, – рано или поздно книга обязательно увидит свет.
Как я выяснил ещё утром, билеты на дневной сеанс в «Современнике» стоят дороже аналогичных в другие кинотеатры – целых 70 копеек. Видимо, наценка за комфорт. С другой стороны, «Современник» и впрямь оправдывал своё название, выглядя куда современнее, нежели его более древние собратья, особенно какая-нибудь «Искра», «Москва» или «Луч». Просторное фойе, буфет на уровне столичных, уютный Малый зал на 315 посадочных мест, Большой зал, рассчитанный на 814 зрителей с 22-метровым экраном… Неудивительно, что первые годы публика в него валила валом, особенно в выходные и праздничные дни. Потому, предчувствуя возможные проблемы с билетами, я по привычке предпочёл взять их заранее.