— Там обозы приехали, - громким шепотом говорит Старая Ши, пока я помогаю ей готовить тесто для пирогов с олениной.
В Красном пике не хватает рук, а мне, как невесте генерала, следует выказывать знаки любви к императору и его солдатам. Поэтому, засучив рукава, приходится готовить провиант для стоящего неподалеку небольшого гарнизона. Я бы с радостью запекла в каждом куске теста ржавый гвоздь, но тогда бы пришлось проглотить точно такой же и надеяться, что он убьет меня до того, как это сделает разгневанный император.
Со дня нашего с Тьёрдом «обета» прошла почти неделя. Как и обещал, он прислал мне в помощь расторопную бойкую смуглую девицу, чей разрез глаз до сих пор меня удивляет, как и ее рассказы о странах далеко за Острым морем и Дымными островами, которые лежат у самого края мира, где всегда дуют пустыне ветра, а земля под ногами цвета ржавой латуни. И вместе с ней еще пару рулонов ткани с короткой припиской, что ему необходимо время, чтобы преподнести мне, как заведено у халларнов, достойные дары.
И вот, пока я раскатываю тесто маленькими кругляшами, Старая Ши быстро вытирает руки о передник и решительно оттаскивает меня от кухонных забот. Осматривает с ног до головы, смахивает муку со щек и поправляет волосы.
— Чудовище тоже пожаловало? – устало интересуюсь я.
Последних два дня я почти не сплю и не выхожу из кухни, и мысль о том, чтобы корчить перед Тьёрдом счастье и радость, вызывает болезненную изжогу.
— Нет, но прибыли его люди, и если я хоть что-то смыслю в этих играх, то генералу обязательно донесут, что его невеста выглядела как неупокоенный дух.
В главном зале, куда мы выходим спустя пару минут, уже царит хаос: что-то несут, складывают, кланяются. Тюки, мотки, шкатулки, отрезы кожи. Запустение быстро наполняется дарами, от количества которых начинает кружиться голова.
Впрочем, куда больше всего этого меня радует кислое выражение лица Намары, которая нарочно сказалась больной, чтобы не помогать мне на кухне. Да я и не настаивала, зная, что она запросто может подсыпать в еду какую-то дрянь, лишь бы накликать на мою голову гнев императора и будущего мужа.
— Это тебе, госпожа, - без поклона говорит какой-то халларнский вояка, протягивая свернутый в тубу пергамент под надежной защитой сургучной печати.
На багряном оттиске хорошо виден костяной кулак, сжимающий обломок меча – герб моего будущего мужа. Послание всем: «Даже мертвый и безоружный я все равно буду сражаться».
— Завтра я заеду за ответом. И на словах мой господин просил передать, чтобы ты не стеснялась и дала знать, если нуждаешься в чем-то кроме этого.