– Эта часть что? – спрашивает Ария и поворачивает голову. Смотрит пронзительно, с любопытством. Кутается в плед плотнее, будто снова замерзла.
– Закрыта. Видишь бельмо? – прислоняюсь к ней животом, чувствуя всем телом, как она натягивается струной. Мое дыхание отбивается от румяной щеки. Ее волнует, что я слишком рядом. Да у нее ноги подкашиваются, вон как уцепилась за столешницу. В моих мыслях непрошеные едкие слова: хочется поддеть строптивую фурию, но я резко и больно цепляюсь зубами за гвоздик в языке и противоречу своим желаниям. Лучше промолчу, а то девушка испугается и начнет снова кусаться.
– З-значит, – она заикается, совсем чуть-чуть, и затихает, будто с мыслями собирается. – Значит, проще просто сплавать туда. Я не знаю, как это точно работает. Карта может открыться, если добраться до нужной области. Да и таких пятен здесь несколько. Видишь? – она разворачивается животом к столу, тянется вперед, наклоняется так, что я клянусь всеми морскими богами, чувствую ее жар даже сквозь плед.
И, уверен, она чувствует мой. Беру ее за талию и немного тяну на себя, наклоняюсь и касаюсь золотистого холма на карте.
– Этот ближе всех. Никогда там не был, но по названию уже понятно, что местечко гиблое.
– Туда и направимся! – она хлопает в ладоши, как довольный ребенок, который получил конфету, и резко поворачивается в моих руках. Упирается ладошками в грудь и смотрит так, что душа в пятки уходит.
Каракатица свидетель, она так прижимается, что я могу подумать, будто девчонка намеренно со мной играет! Ей приходится отклоняться назад, поза во всех смыслах неудобная, я уже каменно-твердый, хоть полотенце вешай, а мягкое тело так доверчиво льнет ко мне, что по коже бегут мурашки.
– Энзо, – тихо шепчет она и манит пальчиком, чтобы наклонился.
– Ты что-то задумала, красотуля… – но я подчиняюсь.
Скользит ладонями по моим плечам, а у меня мышцы, как твердеют под ее пальцами. Ей приходится встать на цыпочки, чтобы дотянуться губами до уха.
– Мне нужна одежда, – в глазах вся скорбь морского народа замешанная на каком-то диком огне. Так же она смотрела, когда готова была насадить мое сердце на вязальную спицу. – Или придется разгуливать по палубе прямо так, – тяжелый, полный сожаления вздох, а в зрачках отплясывает пламя неприкрытой насмешки. – И мне кажется, – пальчики зарываются в мои волосы, а я слышу ее тихий хрипловатый смех, – тебе снова пора в душ, пират.
– Только с тобой, фурия, – напираю, пряча ее руки в своих. – Или решила, что со мной играть можно, а я не замечу фальши? Что задумала, говори!