Точнее, мне казалось, что это привычный камень и сталь, а на деле я бы не смогла сказать, что это за материал. «Металл» чуть пружинил под пальцами, как обычный пластилин, и был на ощупь холодным, как кусочек льда.
Окна в доме были задраены наглухо, а механизм, открывавший их, давно вышел из строя, так что впустить внутрь хоть какой-то сквозняк не вышло.
Кое-где валялись кучки мусора, в которых я с трудом узнавала обрывки личных вещей и остатки мебели, а в самом дальнем от дыры углу я рассмотрела остатки костей. Может, они принадлежали местным жителям, не могу утверждать. Уж в чем-чем, а в ксенобиологии я была не сильна.
Становилось горько и грустно от того, что никто так и не похоронил их. Никто не отдал почести, не осталось даже тех, кто вспомнил бы о погибших в этом странном мире. Кто-нибудь знал о них? Хоть кто-то оплакал потерю? Может быть, Эрта? Она-то здесь была еще до города. Всегда. Может быть, именно ее память хранит те события, воспоминания о тысячах жизней, оборвавшихся по неведомой причине.
Что это было? Катаклизм? Взрыв? Но дома не разрушены, город цел, будто хозяева просто встали и ушли, оставив в своих жилищах вещи.
Сердце защемило от странной, глубокой тоски по разрушенному прошлому.
Здесь было красиво когда-то, я уверена! Сейчас же все, что осталось — песок, пепел да обломки камней. И истлевшие воспоминания. Много разных воспоминаний.
«Как жаль, что некому вспомнить об этих существах», — подумала я, глядя на кости у стены.
Вспомнит ли кто-нибудь обо мне, если я останусь здесь?
Толкнув Бурю к ближайшей стене, Ши принялась нервно расхаживать из стороны в сторону и осматривать помещение. На второй этаж вела узкая винтовая лестница, где в перилах не хватало целых секций, и вообще выглядело все это шатко и опасно.
Наверху, аккурат над лестницей, были хорошо видны черные блестящие завитки — корни дерева, протянувшегося аж сюда, до самой окраины города.
— Не прикасайся к ним, — предупредила я Ши. — Не нравится мне это дерево.
Девушка коротко кивнула и поднялась на второй этаж, а через секунду скрылась в первой же комнате.
Буря сполз на землю и прислонился затылком к камням.
Мне показалось, что парень слишком уж спокоен — будто он только и ждал, пока мы доберемся до этого дома. Прикрыв глаза, он вообще ничего вокруг не замечал и не пытался заговорить; тяжелое дыхание вырывалось изо рта толчками, а через секунду превратилось в рваный кашель.
— Я бы на твоем месте прислушался, — сквозь кашель прорвался истеричный смех. — Кажется, мы здесь не одни.
Над залитой солнцем улицей, хорошо видной в проломе стены, пронеслись несколько теней. Густые черные силуэты приземлились где-то за углом, и я ясно услышала птичий клекот и скрежет острых когтей. Ветер улегся, а мир вокруг застыл, как игрушка в хрустальном шаре.