— На выход, преступница!
Подчинившись её магии, тазик взмыл и поплыл за демоницей по воздуху прямо до комнаты номер 35. Демоница постучалась к Римори. Фурианка открыла не быстро, но приветливо поздоровалась. Лицо и одежда лисички были заляпаны цветными пятнами, и от неё пахло краской. В левой руке была кисточка для рисования.
— Стефания, у тебя опять что-то случилось? — Римори покосилась на растение за спиной демоницы, а потом на бутылку в её руках.
— У меня к тебе дело, Ри, — улыбнулась Стеф. — Даже два. Впустишь?
— Конечно, проходи, — кивнула фурианка и посторонилась.
— А ты, случайно, не видела Дастана сегодня? — как бы невзначай поинтересовалась Стеф.
— Эм, да, столкнулись с утра в коридоре. Он спешил, сказал, что отправится на Землю, родителей навестит. Вернётся завтра.
"Вот зараза! Римори он, значит, предупредил, а меня нет! — ослепляющая ярость всколыхнулась в демонице. — Или он ей соврал? И что там с артефактами? Если этот гад завтра не вернётся, я сама отправлюсь на его Землю и разнесу её по камешку!"
— Так что ты хотела? — лисичка взмахнула хвостиком.
— Ты будешь сажать вот эту несчастную пальму, которая вывалилась из горшка, а ещё мы будем пить винишко и болтать, — сказала Стеф. — Бокалы есть? И что ты рисуешь?
Глава 10. Сила винишка
Стефания уверенно прошла внутрь, разглядывая обстановку. Розовые занавески, обои в цветочек, подушки в виде плюшевых котиков на диване и много милых безделушек: шкатулочки, статуэтки, пара подсвечников с красными свечами в форме сердец и магфотокарточки в красивых рамочках. На одной — маленькая лисичка в объятиях зеленоглазой женщины-шатенки, у которой тоже были уши и хвост. Женщина казалась усталой, и морщинки лучиками разбегались от её глаз, но она нежно обнимала ребёнка — наверное, это была мама Римори.
Стефанию кольнуло в грудь: её мама — единственная высшая демоница, которая по собственной воле расторгла брак с князем, а затем сбежала в другой мир с каким-то иноземцем. Возможно, это у неё получилось только потому, что она была единственной из жён Велиазара, которую тот по-настоящему любил. И Стеф понимала, почему мама скрывалась до сих пор: ведь иначе князь убил бы и её, и её нового мужа и, возможно, их детей. Но из-за этого Стефания не слышала о матери ничего уже на протяжение шестидесяти лет. Иронично, что любимая дочь князя, которая поначалу ненавидела мать за этот поступок, сама покинула отца, уйдя с Аркаэдуса при первой возможности. И чего это стоило Велиазару — Стеф терялась в догадках. Отец никогда открыто не говорил о своих чувствах. Но не отпустить её, отрезав пути с Аркаэдуса, мог вполне. А он отпустил.