Отчего-то внутри поселилась горечь. Везде клин, как говорила Марго.
Пощипала себя за щёки, чтобы привести в чувство. У эрцгерцога несчастье, а я увязла в паутине романтических бредней! Виен даже о симпатии мне не говорил. Может, это не влюблённость, а простая… физиология!
— Какая физиология? — послышалось над ушком. Ойкнула и, переступив с ноги на ногу, впечаталась спиной в торс инквизитору. А ему только дай добычу цапнуть!
— Ч-ч-то?..
— Ты бурчала что-то про физиологию, — усмехнулся он, обнимая меня за талию и зарываясь носом в волосы, — вот я и интересуюсь, что на уме у фройляйн.
— И-исключительно важные вещи! — выпалила в ответ, но щёки предательски покраснели, выдавая меня с головой. Хотя, учитывая его поведение, было с чего краснеть!
Объятия стали крепче, а губы Виена скользнули ниже, целуя ушко.
— Ваше преосвященство! — строгим, почти не дрогнувшим голосом осадила я: — Не знаю, как в Валессе, но в Империи нельзя прилюдно обнимать незамужнюю девушку!
— А не прилюдно, значит, можно?
Тон змея-искусителя удался ему на славу. Я почти потеряла бдительность.
— То, что происходит за закрытыми дверями — это другое, а если ты обнимаешь девицу на людях — ты имеешь на неё виды! Как минимум, ты готов жениться или отвоевать её честь в борьбе соперников!
— Как любопытно… — потянул Виен, но из рук меня не выпустил, — отвоевать… Прямо варварство какое-то.
— Ничего не варварство, — парировала, хотя традиция мне самой казалась дикой. Но чисто из-за духа противоречий! — Это важно, чтобы показать готовность мужчины к серьёзным отношениям!
— С одной точки зрения — да, а с другой у имперцев нет периода притирания пар, или конфетно-букетного, как пишут в романах. Выбор партнёра ограничивается социальным равенством и внешней силой, красотой избранника. Для прогрессивного государства это весьма негативно. Нет разбавления крови…
Ну кого куда, а Виена — в дебри демографической политики.
— Виен, — едва сдерживая улыбку, парировала я, — мне всё равно, что нужно прогрессивному государству. Я хочу, чтобы перед объятиями мой избранник подтвердил серьёзность своих намерений. По крайней мере, на публике.
— А не на публике?
Конечно, он зацепился за эту фразу. Повернувшись к нему, я повторила один из жестов Марго — подалась вперёд и как бы невзначай скользнула губами по виску мужчины.
— Не на публике — безусловно интересный вариант. Но пока вы мне не нравитесь… настолько.
Как только получилось удержать лицо — не представляю! Но я не покраснела, не захихикала и даже не отвела взгляд. Хотя последнее — зря!
Хищный прищур Виен явно намекал, что инквизитор принял вызов. По позвоночнику побежали мурашки, а в воздухе словно запахло грозой. Ледяные глаза обжигали, но странное дело, этот холод уже не пугал. Мне хотелось коснуться его, ощутить, как лёд плавиться под тёплыми ладонями. От прикосновений губ. От нескромных ласк, подобных тем, что он дарил мне вчера. Растопить лёд — непреодолимый соблазн. Ведь за ледяным панцирем прятался другой Виен. Ироничный, прямолинейный и горячий. Достаточно горячий, чтобы поймать в свой плен северянку…