Самый важный из всех.
У меня же в голове бились-метались слова Нельса. Он сказал, чтобы я делала то, что должна, тогда как они меня защитят.
И я очень постаралась.
Закрыла глаза, хотя это было невероятно сложно в озаряемой магическими вспышками подземелье, наполненном криками ярости и боли, с клубящимися разумным черным дымом, который все же просочился через нашу защиту. Накидывался на людей, высасывая из них жизненные силы, отбирая у них магию, принося с собой отчаяние и желание сдаться на милость победителя.
Упасть на колени и молить его о пощаде…
Происки Хаоса, который я собиралась остановить, потому что внезапно поняла, что нужно сделать.
…В ту же секунду по моим рукам потекли волны света, зародившиеся в области груди, которым не нужна была подпитка из магического резерва. Потому что это был бесконечный резерв, имя которому — любовь.
Любовь к мужчине.
Любовь к своим друзьям.
Любовь к всему сущему, которое сотворила Великая мать, вложив этот Дар во всех своих детей.
Мало кто смог его удержать, и почти никто не пронес через тысячелетия. Но Хранителям все же это удалось, и их знание, так вовремя пробудившееся у меня внутри, подсказало, как одолеть врага.
Свет потек по тоннелям, заставляя черную субстанцию, Темное чудовище, огрызаясь, убраться туда, где ему и самое место — глубоко под землю, к демонам, его и породившим!
И пусть парни с Лейси все еще отбивались от Темных, и пусть кто-то из близнецов упал, не выдержав удара Высшего, но Лейс тут же его закрыла, а потом ее разъяренная бардовая молния угодила в нападавшего, застав того отлететь к стене…
Я понимала, что они справятся и без меня.
Потому что моя миссия была совсем в другом. Собрав с помощью Света остатки Хаоса, я принялась загонять его под землю, после чего постаралась с помощью магии Хранителей запечатать прорехи в магической стене, долгими веками закрывавшей Лабиринт.
Так, чтобы уже раз и навсегда.
Когда открыла глаза, вокруг все еще было жарко. Рядом с моей головой просвистела кроваво-красная молния, пробив нашу защиту и заставив меня непроизвольно охнуть. Отто рычал, словно разъяренный медведь, прижимая руку к раненому плечу.
Нельс же, ругаясь как сапожник, кричал, чтобы держали Щиты.
Только вот держать их было почти некому — я чувствовала, что резервы близнецов на исходе. Отто был ранен, Лейс держалась исключительно на упрямстве, а Свен так и вовсе не держался.
Зато Нельс и Роланд не собирались сдаваться.
Но Темных уже было не два, а… Пусть один из них лежал неподвижно на полу, но из черного прохода к нападавшим присоединилось еще двое.