Я убеждала себя, что не имели.
Колдунья приблизилась к невозможному, и ее нарекли «соткой». Тех же уникумов, кто недотягивал до семидесятипроцентной выживаемости, звали «убийцами». Конечно, большая часть их провалов была так называемыми «условными смертями», и преподаватели успевали предотвратить трагедию, но «большая часть» — далеко не все подопытные.
«Убийцы» получали знак мага — учеба вытаскивала из казны столько средств, что признавать их несостоятельность было бы нерационально. Говорят, из этих людей получались неплохие подручные.
Увы, правила Академии требовали, чтобы «убийцы» год за годом пробовали пересдать экзамен. Многим это удавалось. Некоторые сходили с ума. Другие теряли человечность.
Но профессора не отчаивались. Неудачников гоняли на курсы повышения квалификации, устраивали практические занятия, читали дополнительные лекции…
Думаю, кому-то это действительно помогло вырваться из бесконечного кошмара.
А кто-то привык убивать.
Подозреваю, для большинства людей, стоявших на полигоне рядом со мной, верным было второе предположение.
* * *
Мы снова расписались в каких-то ведомостях. Я не присматривалась к крохотным буковкам — мои мысли занимало предстоящее дело. Работа внезапно показалась не столь привлекательной и легкой, как выглядела вначале.
Подумать только, на счету подопечных немало смертей… Не спорю, никто не застрахован от ошибки, и даже лекарей порой называют коновалами, а уж о служителях правопорядка или солдатах регулярной армии и говорить нечего, однако у меня мороз шел по коже от одного лишь присутствия «убийц». Неудивительно, что колдунья вообще избегала на них смотреть.
— Все сдали вещи в багажный отдел? — осведомилась Мела после завершения бумажной волокиты.
Практиканты вразнобой закивали. У меня же появился неотложный вопрос, сформулировать который я пока не могла.
— Э-э-э…
— Тая, ты купишь все на месте, — колдунья верно истолковала мое мычание. — Журналы учета, планы и денежные средства получишь по прибытии. Если больше замечаний нет…
— По прибытии куда?!
— На полевую базу Академии, куда же еще? — она неподдельно удивилась.
Напомнить, что я пока не в курсе дел, да и, если честно, рассчитывала провести лето в столице, не получилось — нас прервали самым неприятным образом.
— Хватит рассусоливать. Мы уже прониклись важностью момента. Чай не в первый раз. И не в последний, хе-хе.
Ласка, кто бы сомневался. Выступила вперед, глазенки засверкали, рубашонка сдвинулась настолько, что через вырез можно увидеть пупок. Предполагалось, дамочка вела себя независимо и вызывающе? Добродушная ухмылка Мелы доказывала: исключительно по-детски.