— И развращает.
— Почему? — в моем понимании колдовство преследовало совсем иные цели.
— Лишает стремлений. Серебряная пыль становится привычкой, а маги — необходимым злом. Ты знаешь, что стоит заплатить — и проблема исчезнет. Не ищешь выход, а покупаешь иллюзию. И когда до тебя доходит, что это замкнутый круг, вырываться поздно. Возникает зависимость. Видела когда-нибудь, во что превращают человека дурманящие порошки? Например, опиум? Или настойка из брюхокрылов? Магия ничуть не лучше.
— Врачи говорят? — вернула я его шпильку.
— Жизнь научила.
Барр резвился среди молний и облаков. На мой взгляд, ему нравилось кувыркаться под звуки грома. Казалось, для него имел значение только дождь. Он как будто впервые видел грозу и наслаждался ее дикой непредсказуемостью.
— Обидно?
Я не сразу сообразила, о чем он.
— Ни капли. Это Мела уверена, что однажды Черный Дракон затоскует по мне. А я реалистка. Барру плевать на людей. Его не интересует ни золото, ни привязанности — одни сражения. Но в нашем мире у него не осталось противников. Ему скучно.
— Полагаю, Ньельм хорошо его развлек.
— Какой смысл злиться на человека? — несмотря на то, что мучения колдуна, валявшегося в быстро собиравшейся луже, не доставляли мне ни малейшего удовольствия, я не собиралась тащить его в сухое место. — Ему не отомстишь толком. Дыхнешь — и от соперника осталась кучка пепла. Нет азарта. Исход предопределен заранее.
— Сойлу нравилось играть с людьми.
Я не нашла, что ответить.
«И с тобой?» — вертелось на языке.
Но временами мне удавалось остановиться прежде, чем сморозить непростительную глупость.
— Белый Дракон жил среди нас тысячелетиями. Очеловечился, наверное. А Барр…
«Забавная огнедышащая козявка, которой в равной степени любопытно, как устроена мельница и почему картошка растет под землей, а не на стеблях», — едва не выговорила я.
Но тот дракон, которого я помнила, даже внешне отличался от резвившегося над морем.
— Барр — типичная потусторонняя сущность, — заявила, не веря своим же словам. — Он сам по себе. Одиночка. То, что он здесь, обычная случайность.
— Нет.
«И ты туда же?» — хотела возмутиться я, однако заметила направление взгляда Ястреба и усмехнулась вместе с ним.
— Точно, Драконьи горы — его дом. Смешно топтаться на пороге и удивляться, когда видишь хозяев.
Дождь зарядил сильнее. Я все-таки вытянула Ньельма из лужи и пинками загнала в дом. Вскоре к нам присоединились практиканты. Они избегали смотреть на Вальена, зато между собой шептались с необычайным энтузиазмом. Пришлось немного подкорректировать направление их мыслей, заставив чинить плиту.