— Ты не прав, высшие тоже умеют любить, — обиделся Ассгейр, но это было наиграно. На самом деле он понял, о чем говорит Люциус.
— Оттенков чувств много, но то, что она способна пробудить во мне, меня пугает, Эспен.
— Я отмечу этот день в календаре, легендарный магистр Прайм испугался студентки, — ехидно посмотрел на менталиста демон. — Ты ведь не думаешь так, как сказал?
— Не совсем. Я верю, что она старается держать дар в узде, раз до сих пор здесь, но то, что она будет полностью его контролировать, не уверен. И конечно он не мерзкий. Зато она больше ко мне близко не подойдет.
— Да уж, только учить её придется мне самому, спасибо друг, — ректор вздохнул. — Я так хотел освободить себе пару часиков, а ты…
— Извини, я постараюсь тебе помочь, но прошу, держи её от меня подальше. Уверяю, сдвинувшийся на фоне любви менталист это горе для академии.
— Это горе для менталиста, но я тебя понял. Вот что мне теперь делать? — демон понимал мага, даже переживал за друга, но ситуации приняла не тот оборот, который он мог предвидеть.
— Надо её найти, пожалеть и нагрузить работой так, чтобы и думать забыла о нашей с ней встрече, — Люк избавился от бурлящих в крови чувств, и снова стал рациональным.
— Ты прав. Иди уже убери весь этот ужас, переоденься и помойся, — Люциус улыбнулся и отправился в преподавательское крыло, а сам ректор отправил вызов с просьбой найти мисс Авалон Делавару. — Надеюсь, она не успела натворить глупостей.
Глава 22. Петушиные бои
У эльфийки было настолько кровожадное выражение лица, что Любовь Павловна подумала о необходимости «выдумать» смирительную рубашку, желательно с ограничителем дара для магов.
— Ты! Именно после твоего чудесного восстановления у нас троих все пошло кувырком, ярилась Церберра. — Ульриху ещё и выговор за тебя сделали. Как же так, обидел бедную человечку. Беспомощную девушку. Из-за тебя его дядя считает, что он позорит свой род.
— Извини, конечно, но сам виноват, — пожала плечами Люба, посмотрев на дракона. — Зачем лез ко мне? — сверлящий взгляд и молчание было её ответом.
— У тебя совсем страха нет? Как ты вообще смеешь рот открывать в нашем присутствии?
— Ты хочешь поговорить об этом? — Любовь Павловна была совсем не настроена на общение в таком тоне. Вообще, к её удивлению, у женщины появилось желание взять ремень и надавать надоедливой остроухой по попе, и плевать, что это не педагогично. — Мало тебя в детстве пороли, — флегматично заявила Люба и пошла мимо.
— Да ты! А ну стой! Сейчас ты познаешь всю мощь княжеского рода! Я поставлю тебя на место, в ногах валяться будешь!