Сестры замолчали. Мне тоже нечего было сказать.
- Пресветлые, наконец, поняли, какую ошибку допустили.
Что-то поздно они поняли! Если вспомнить слова Ари об эпохе под гнетом Карренгов, в мире творились бесчинства. Карренги не знали слова «нет», запретов для них не существовало. Что же изменилось?
- Душа той невады, разделенная между перворожденными, была вновь собрана воедино, но… Потомки перворожденных сохранили всю силу и могущество.
- Как это? – прервал Катин.
- Думаю, нас интересует не механизм,- холодно отчеканила Катин,- а результат.
- Не сердись,- вмешалась Летти,- сила и могущество никуда не делось и поныне. Оно лишь ослабло. Мленды и по сей день – самая сильная раса, несмотря на проклятие.
- В чем оно заключается, увы,- развела руками Катин,- мы не можем сказать, но около тысячи лет назад, мленды вернулись на изнанку, изредка выходя во внешний мир…
- За седьмой женой,- вновь влез я и тут же прикусил губу.
- Изначально была вторая жена,- хмыкнула Катин, - затем третья, четвертая и так далее. В итоге по традиции верховный мог иметь семь жен.
- И с чем это связано?
- Им нужна была особая девушка. Девушка, наделенная сильным даром, темным.
- И вот тут – то мы возвращаемся к роду Ирнейскому, - хмыкнула Летти.
- Верно,- кивнула Катин. - Род Ирнейских давно интересовался млендами, думаю, им понадобилось много времени, чтобы выяснить нашу причастность к роду Анарне. Ритуал, что проводился во время беременности Терезы, попытка вселить душу нашего темного предка в нерождённого ребенка. Ирнейские всегда жаждали власти над всем миром. Их жадность и скудоумие сыграло с ними злую шутку.
- Только вместо ожидаемого, они получили ребенка с колоссальной силой. Вряд ли Лола помнит, но на пятый день после рождения, ее тени убили четырех людей, попытавшихся выкрасть ее из колыбели. - Летти горько улыбнулась.- Год Лола оставалась под наблюдением родителей, но любой малейший вред, который могли нанести ребенку, блокировался тенями. Они жестко расправлялись с обидчиками. Лолу неоднократно пытались убить родители, и после очередной неудачной попытки, Ирнейский провел ритуал подчинения старшему рода.
Я видел это. Для меня не было сюрпризом прошлое Лолы. Уверен, она сама многого не знает о себе. Я помню перекосившееся лицо Терезы, матери Лолы, сжимавшей острый клинок. Я видел, как она пыталась вонзить его в сердце дочери. И то, что последовало дальше, тоже видел. Только я так и не понял, почему тени не убили родителей?
- После этого начались скитания Лолы,- как будто не замечая моей задумчивости, продолжила Катин,- нам не разрешили сразу взять ее к себе. Прошло десять лет, прежде чем девочка приехала к нам.