- Не хочешь по-хорошему, значит с сегодняшнего дня будешь жить на улице! - злобно утверждает Андрей и пренебрежительно оглядывает меня, пока я пытаюсь подняться с земли. Егор выбегает из будки, где дежурят охранники. Он стоит как вкопанный с рацией в руках и озадаченно смотрит на меня, а потом на Филимонова. Мой муж поднимает ногу и опрокидывает меня на пол несильным, но унизительным ударом под ребро. Я пискнула от болезненных ощущений и пыталась совладать с собой.
- Ты! - Андрей вдруг указывает пальцем на Егора и парень испуганно сглатывает, - Подойдёшь к ней, и я тебя закопаю под сосной! - пригрозил Андрей и вошёл в дом, закрыв дверь на ключ.
Я остаюсь на улице холодной ночью сентября, босая, в тоненьком платье и кофточке, с мокрым от слёз лицом и огромной чёрной дыркой в душе. Я давно не плакала так, как сейчас. Давно не испытывала такого всепоглощающего гнева и отчаяния. Я просто устала...Устала чувствовать себя никем. Не жить, а существовать, терпеть, бояться, дрожать. Я падаю на землю у деревянной качели и реву в голос, ору, освобождая душу от всех этих гадостей. Мои глаза ничего не видят, кроме туманной пелены собственных слёз. Я чувствую себя опусташенной и забытой, брошенной на растярзание холодных ветров и едких мыслей.
Внезапно позади слышится какой-то шорох и я дёрнулась, когда на плечи легло что-то тёплое, созданное из приятной ткани. Поворачиваю голову и натыкаюсь взглядом на Егора. Он накинул на меня свой пиджак. Стоял рядом и глаза сделал такие виноватые. Я всхлипываю и сбрасываю пиджак, что дарил мне хотя бы какое-то тепло.
- Не надо...Он накажет тебя. - говорю не своим голосом, понимая что парень сильно рискует. Нет гарантий, что Андрей не подсматривает за нами через окна. Егор напряжённо оглядывается, проникает глазами в закрытые окна и снова подносит пиджак ко мне. Теперь уже настойчивее.
- Вы замёрзнете. - тихо произносит парень и быстро отходит от меня на несколько шагов.
- Спасибо...- шепчут мои губы, а пальцы стискивают лацканы чёрного пиджака. Егор кивает и медленно уходит на свой пост.
Бес.
- Ты ничего не замечаешь? - удивлённо вскидываю брови. Паук уже минут пять тупо пялится на медицинское заключение о смерти Вершова Леонида Михайловича. Наконец-то он поднимает свои глаза и так же недоуменно смотрит на меня.
- Ну и чё дальше?! Ты же знаешь, я ничего не понимаю в этих...словечках. И зачем нам эти бумажки? Зачем знать сколько раз он был у стоматолога?!
- Ниже читай, образованный ты мой! - усмехаюсь и прислоняюсь спиной к капоту машины.
- Смерть наступила в результате... Это что, сердечный приступ? -