Я понимал, что бью по живому, лишний раз напоминая о случившемся, но другого выхода пока не видел.
— Сейчас не то время, чтобы делать какие-то выводы, пойми! Отец еще не отошел от потери, не смирился с гибелью Арсения. Отсюда угрозы и подобные заявления. Но это не значит, что так будет. Не значит, что вокруг тебя одни монстры, спящие и видящие, как стереть тебя в порошок. В конце концов, ты — мать. Разве без твоего согласия можно отобрать ребенка? — я пытался говорить максимально мягко.
Сглаживая углы и подавая информацию с другой стороны. Усыпляя ее бдительность.
Отец не отступит — это безоговорочно, но лишние нервы и эмоциональные качели девчонке сейчас ни к чему. Пусть думает, что все в порядке. Бегать лишний раз по больницам, договариваться с врачами и снова контролировать все на расстоянии у меня не хватит терпения. Да и времени.
К черту!
Юля молчала. Молчал и я.
Пауза давно затянулась, но нарушать тишину я не собирался.
Юле нужно время переварить услышанное, поверить. А мне — успеть пообедать.
Бежали секунды, гасли злые огоньки в зеленых глазах, выравнивалось дыхание.
Девчонка постепенно успокаивалась.
— Ты придешь ночевать? — внезапно спросила она, заставая своим вопросом врасплох.
Вряд ли понимая, какие мысли только что закинула своими словами в мою голову.
— Юлька, ты в порядке? Живая? Этот монстр тебя не тронул? — затараторила Маришка, стоило мне набрать ее номер.
Егор ушел сразу после обеда, оставив снова меня одну, и я решила воспользоваться ситуацией.
Все-таки ушли мы от них почти не прощаясь. Так и не решив главного вопроса, не договорившись о дальнейших действиях и не согласовав основной план.
— Все в порядке, шеф! Я жива! Официально заявляю, — попробовала пошутить.
— Точно? Блин, он так смотрел на тебя там, в кафе, так взглядом поедал, что я реально перепугалась. Следом за вами выбежала, чтобы убедиться. На всякий случай. С такими как Стрелецкий шутки плохи. С ними все нужно наперед просчитывать. Ох, Юлёк, не нравится мне все это!
— Ты преувеличиваешь, — отмахнулась небрежно.
Нет, в оправдание Егора про то, что его отцом движет отчаяние, скорбь по погибшему сыну и его ненависть ко мне временное явление я особо не поверила. Вернее, поверила, но не до конца.
Хотя, наверняка, в его словах была доля правды.
Маленький процент.
И все же, все же, все же…
Зерно сомнения было посеяно.
Действовать сгоряча я передумала. Идти войной против такого сильного противника, как Стрелецкий, не будучи уверенной в успехе, чревато очень плохими последствиями. Сейчас нарублю дров, а потом сама же жалеть буду.