Сердце пропустило удар.
Я не ошиблась?
Он действительно ждал другого ответа?
Откровенности?
Или мне, как обычно, просто померещилось?
— Нет, я ничего не хочу, — покачал головой Егор.
— Может быть, чай? Я пирог испекла. С яблоками, — сделала еще одну попытку.
Снова долгое молчание.
Он откинул голову на спинку дивана, отворачиваясь от меня, и прикрыл веки. Выдохнул, как после тяжелого дня.
— Откуда ты только взялась на мою голову, Юля? — тихо прошептал Егор.
Скорее даже не для меня, а просто — мысли вслух.
Мне почему-то стало неуютно. Стыдно, словно в его усталости и каких-то непонятных неудачах виновата я. А сейчас еще и достаю его глупыми назойливыми вопросами о еде.
Обида, злость саму на себя, растерянность.
Идеальное завершение вечера.
Я решительно скинула плед с плеч, вставая с дивана.
Не хочет — так не надо! Никто не заставляет. И здесь я тоже не по своей воле! Так что это еще неизвестно, кто на чью голову свалился.
Я уже собиралась уходить, как услышала за спиной:
— Стой! Пирог с яблоками и чай я, пожалуй, буду. — А чуть погодя добавил: — Если составишь компанию.
Немного поколебавшись, я все же согласно кивнула, гася в зародыше вспыхнувшую было обиду, и взяла курс на кухню. Достала заварочный чайник, ополоснула кипятком. И неожиданно прямо за спиной услышала мужское дыхание.
Замерла на секунду, не веря собственным ушам. Как Егор, будучи настолько усталым, так быстро и бесшумно меня нагнал?
Но тем не менее услышанное не было игрой воображения. Егор действительно стоял у меня за спиной — то ли в ожидании вечернего чаепития, то ли еще зачем-то.
Такая огромная кухня — и ему не нашлось больше места, кроме как прямо за мной? Он что-то хочет достать, а я мешаю? Тогда почему молчит?
Дрожащими руками я засыпала заварку в чайник, залила кипятком и поставила на подставку. Потянулась за пирогом, который остался дожидаться своего часа в стороне.
— Садись за стол. Я сам принесу, — раздалось над самым ухом.
И большая крепкая рука легла рядом со мной на мраморную столешницу.
Боже, почему, когда он рядом, внутри все переворачивается, сжимается, ухает вниз?
Становится каким-то чужеродным?
Таким, что дышать тяжело?
Я выскользнула в свободную сторону, стараясь не смотреть на Егора.
Нельзя!
Даже думать о подобном противозаконно, против всех правил! Я беременна от его брата, я любила Арсения.
Любила ведь? Иначе зачем забеременела от него? Оставила ребенка.
Растерла щеки, прогоняя смущение. Надо срочно переключиться на что-то другое. Вспомнить что-нибудь нейтральное.
Спас ситуацию сам Егор:
— Ты принимала лекарства, что назначил врач? — спросил, приближаясь к столу.