— Привет! — прощебетала Эрна, плюхаясь в кресло.
— Привет, милая, — кивнул в ответ отец.
— Мне хорошо.
— Я рад.
— Ты подарил мне целый мир.
— Мы вместе его создали.
— Я прячусь в наш дом, как в Нарнию.
— Неужели за пределами Лонг-Айленда так плохо?
— Нет, просто здесь слишком хорошо.
Она потянулась в сладкой истоме. Он улыбнулся. Ему тоже было хорошо.
Б.Б. Феллер выглядел на удивление молодо: гладкая, свежая кожа, морщины на лице исключительно от улыбок — вокруг глаз, пышные волосы черны как смоль — и благодаря краске налет благородной седины лишь подчеркивает их блеск и силу. Б.Б. дышал мощью мужской зрелости, выглядел на сорок, максимум на сорок пять, и никто бы не подумал, что красивая тридцатилетняя женщина — его дочь.
— Как прошла поездка в Европу?
— Прекрасно.
— Развлеклась?
— Их ночные клубы по-прежнему лучшие в мире, — мягко ответила Эрна, глядя на гладь бассейна. — Европейцы сотни лет культивировали извращения, их мастерство недосягаемо.
— Я ведь просил не дразнить меня подобными выражениями, — напомнил Феллер.
— Извини, папа.
— Я не ханжа, я прекрасно понимаю, что ты сама выбираешь себе развлечения, но не хочу тратить время на их обсуждение, — спокойно продолжил Б.Б. — Мы не настолько часто видимся.
— Увы.
— Согласен: увы.
Интересы Феллера простирались по всему миру, и в последние годы он все больше и больше привлекал к своим делам Эрну, постепенно передавая ей бразды правления империей. Это было умно и правильно, однако платой стали дни и даже недели, в течение которых отец и дочь не виделись, а иногда даже не разговаривали.
— Ты слышал новости?
— Нет.
Он явно солгал, но только чтобы сделать дочери приятное: позволить рассказать важную информацию.
— NYT наконец-то заговорил об Орке!
Б.Б. выдержал паузу и поинтересовался:
— Началось?
В точности повторив реплику, которую Эрна произнесла в вертолете.
— Они больше не смогут его игнорировать, — кивнула молодая женщина.
— Значит, началось.
— С завтрашнего дня я подключу блогеров и остальные новостные ленты.
Б.Б. вздохнул. Не горестно, нет, а как человек, который ждал чего-то не очень хорошего, но неотвратимого, не очень рад случившемуся, но понимает, что иначе быть не могло.
— Ты расстроился? — удивилась Эрна.
Лгать не имело смысла.
— Немного, — кивнул Феллер.
— Но почему?
— Потому что… — Он перевел взгляд на океан, который постепенно исчезал в наползающей тьме, и негромко произнес: — Я… кажется, я рассказывал, что в юности увлекался архитектурой? В далекой юности: когда заканчивал школу и был вполовину младше тебя.
— Невежливо напоминать женщине о возрасте, — улыбнулась Эрна.