Втянуть в рот дерзкий сосок и сжать ладонью ягодицу, вжимая Одейю в себя. Играя языком с острой вершинкой, проникнуть ладонью под панталоны, вниз и сзади, чтобы дразнить пальцами, чтобы самому ощущать свою же власть и право это делать.
Не отрывая от нее взгляда. От того, как откинула назад голову, продолжая впиваться пальцами одной руки в мои волосы и прижимать мою голову к своей груди, а второй схватившись за плечо, когда я проник пальцем в ее лоно. Проник и зарычал, вгрызаясь, как одуревший, в сосок, потому что ощутил, как сократились ее мышцы внутри в этот момент. И ее стон, прокатившийся над ухом, как выстрел. Призыв. Приказ и одновременно мольба.
Сдернуть к саанану белье, чтобы, опустившись на колени, шумно втянуть в себя запах ее возбуждения… самый мощный афродизиак… хотя с этой женщиной мне они не нужны были.
А затем впиться губами в ее губы. В нижние. Провести языком между ними, вонзаясь когтями в ягодицы и чувствуя, как из члена извергается семя, как конвульсиями пронизывает собственное тело. Языком подразнить припухший узелок и тут же над ним, обводя по кругу, но не касаясь его больше, облизывая, ударяя кончиком языка по лепесткам, но не касаясь самой сладкой части, самой жаждущей…
Ощущать, как по моим ногам стекает мое же семя, а член снова напрягается, вздыбливается от бешеной волчьей похоти. Это даже не оргазм… так, взрыв от перенапряжения, от долго сдерживаемого голода.
Резко вынул пальцы и снова вонзился уже двумя, под ее стон.
Толчками. Быстрыми. Глубокими. Выходя каждый раз почти полностью… продолжая вылизывать ее, жадно вылизывать между ног, удерживая одной рукой. Остановившись только для того, чтобы втянуть в рот покрасневший напряженный бугорок. Посасывая, смотреть, как закатываются ее глаза, ощущать, как все сильнее впиваются в мое плечо ногти. И все быстрее толкаться в лоне. Жадными пальцами, одуревшими от вседозволенности, вбиваться в нее поршнем… И как же адски я хочу войти в нее членом, чтобы так же ожесточенно вдирался в нее глубокими толчками. И снова пальцы… и член… и мой язык, дразнящий клитор… и губы, с силой потягивающие его в рот…
— Тебе нравится, как я тебя сжираю? — хриплым стоном, облизывая мокрые губы, добавив третий палец вонзаться в нее ошалелыми быстрыми движениями… — Тебе нравится, маалан?
* * *
"Не оставлю"… хриплым голосом, от звука которого напрягается каждый нерв на теле. Как опоенная меридой, как опоенная дамасом до безумия, меня ведет, трясет, кажется, что сейчас разрыдаюсь. Это не возбуждение, это что-то жуткое, и это нельзя контролировать. Это нельзя сдержать, и меня колотит крупной дрожью. Так хочется взмолиться, трогать пальцами его рот, этот жуткий шрам, вечную улыбку, его дивные глаза, впиваться в волосы и тянуть к себе, глотать каждый вздох. И его гортанные стоны, как отражение моего собственного безумия. Редкая потеря контроля, когда он сам не сдерживается, не играется, он пока что отдает… притом отдает так же голодно, как потом будет отбирать, и мне остается только хрипеть и брать, хрипеть и орать от невозможности вытерпеть этот адский накал сумасшествия.