— Чего весьма не хотел делать. — С наигранно-приторной улыбкой ответил Ван Илар.
— Почему же? — С таким же наигранным недоумением спросила Тарварра, — Всем нам известно, что это в ваших же интересах.
— Извините за вопрос, возможно, он неуместен, — Вкрадчиво начал Ван Илар, пронизывая Тарварру взглядом, — сколько вам лет?
— Двадцать четыре…
— А мне, — сдавленно хихикнув, сказал мужчина, — триста тридцать три. А теперь скажите, что вы можете знать о моих интересах? Возможно, все, что мне нужно, это смерть.
— Тогда почему же вы не попросите кого-то из своих людей убить вас? — Вмешалась Данга.
Ледяной взгляд Ван Илара обратился к ней:
— Возможно, потому что есть вещи поважнее собственного эгоизма. Хотя вряд ли вы сможете это понять…
— Да как ты смеешь!? — Осознав всю глубину оскорбления, воскликнула Данга, — Тебе мало того, что я сделала с твоей Башней!? Я — твоя королева.
С наглой ухмылкой на лице Ван Илар покачал головой:
— У меня никогда не было правителя. Я пережил множество королей, и не присягнул в верности ни одному из них. Почему же должен тебе, недокоролева? У Лоури уже давно другой король, и он тоже не увидит меня на коленях.
Данга едва преодолевала острое желание отвесить этому наглецу пощечину. Она представила, как бы нелепо это выглядело: разница в росте у них с колдуном была огромной, и ей пришлось бы тянуться, чтобы достать до его лица.
— И все же ты не так бессмертен, как думаешь. — Тарварра подкралась к нему сзади, но судя по лицу Ван Илара, он прекрасно знал, что она там, — Тебя убьет или голод или твой народ. Что хуже по-твоему?
Ван Илар обернулся и заглянул Тарварре, кажущейся на его фоне не такой уж и высокой, в глаза:
— Зато я никогда не заклеймлю свой народ как предателей. Мы колдуны, а не мятежники.
— Хм… — Протянула Тарварра, — Так разговор не пойдет.
В ее руке неведомым образом оказалось тонкое лезвие изящного кинжала, и оно уже касалось кожи Ван Илара на горле.
— Возможно, так ты станешь сговорчивее… — Прошептала она ему прямо в ухо.
Данга наблюдала за лицом колдуна, и с каждой секундой она все яснее понимала, что он не боится. Ни ножей, ни их угроз, ни смерти. Ван Илар имел вид сломленного, обессиленного человека, бледного и истощенного. Такой должен молить о пощаде и тарелке горячей еды, но в глазах колдуна лишь плясали отсветы пламени. Огонь во льду. Это было слишком красиво, чтобы не засмотреться.
Его пальцы метнулись к ладони Тарварры и сжали ее, судя по всему, настолько крепко, что Многоликая не могла вырваться. А потом лезвие кинжала неестественно засияло, воздух вокруг него начал колебаться, словно в нем пылало горячее пламя. И металл каплями стал стекать на пол.