Глаза обеих девушек расширились от ужаса, в то время как лицо Ван Илара перекосила самодовольная ухмылка. Сжав запястье Тарварры, он развернул ее к себе, заставив посмотреть ему в глаза:
— На твоем месте, ведьмочка, я бы не играл в такие игры.
Тарварра попыталась вырваться, но хватка Ван Илара была явно сильнее, чем она ожидала. Данга оцепенела. Чем она могла помочь Многоликой? Попробовать убить колдуна прямо здесь? Это было бы слишком глупо.
Данга чувствовала кожей, как воздух в комнате нагрелся, словно в жаркий день под палящим солнцем. Ее сердце пропустило удар. Такова была магия. Не та, что крала Тарварра, и не та, что Данга использовала для проклятья. Настоящая. Чистая. Магия того, кто родился с ней.
Настолько сильная, чтобы заставить своего хозяина исчезнуть.
Тарварра едва удержалась на ногах, когда Ван Илар пропал, будто бы его и не было. Он попросту растворился, заставив парня возле двери ахнуть.
Тарварра потирала свое запястье, по которому расползлись красные полосы от пальцев колдуна. Данга недоуменно уставилась на нее:
— Он исчез.
По лицу Многоликой она видела, что у нее появилась новая цель. Тарварра презрительно посмотрела на металлическое пятно на полу, когда-то бывшее кинжалом. О такой силе она мечтала. Никаких заклинаний — только мысли и чистейшая магия.
И теперь Тарварра любой ценой захотела ее заполучить. И способ был всего один.
Убить Ван Илара.
Он не знал, почему страх набросился на него, как бешеное животное, ведь Ван Илар перемещался с помощью магии в сотый раз за свою жизнь, если не в миллионный.
Когда он упал на каменную площадку, ободрав руки о грубую поверхность, Ван Илар подумал, что вот-вот потеряет сознание. Держать лицо и расправленные плечи было сложнее, чем он думал. За триста с лишним лет он ни разу не доводил себя до такого состояния — сейчас он едва стоял на ногах. Пусть он не показывал этого своим людям, но он видел, во что превратилось его некогда мускулистое и гибкое тело — в высушенный скелет. Голод творит страшные вещи даже с бессмертными.
И Ван Илар прекрасно понимал, что его смерть никогда не была ближе, чем сейчас.
Он решился на перемещение на свой страх и риск, даже не соображая, куда перенесет его собственная магия. Слежка за этой Многоликой — Тарваррой — что пыталась подкрасться к нему со спины, и «сражение» с ее кинжалом отняли у Ван Илара много сил, хотя раньше он бы даже не заметил усталости, наколдовав втрое больше. Он вообще начал бояться за свою жизнь, и впервые бессмертие показалось ему зыбким, как обычная смертность.