Ева без страха встретила его стальной взгляд.
— О, я сомневаюсь в этом, полковник… — она взглянула на имя на его куртке. — …Холифайр. Вы слишком низко себя оцениваете. На самом деле, я полагаю, что вы будете гораздо более забавны, чем генерал Драгонсайр.
Он резко ударил её по лицу — с такой силой, что она стукнулась головой о подголовник.
— Уже весело? — спросил он.
Она встретилась с ним взглядом.
— Вообще-то, я нахожу ваше выступление довольно посредственным.
Он замахнулся, чтобы опять ударить её.
Я схватила его за руку.
— Какого черта вытворите?
— Допрашиваю заключённую, — холодно ответил он.
— Генерал Драгонсайр не издевается над своими заключёнными.
— Генерала Драгонсайра здесь нет, — резко ответил полковник Холифайр. — И Первый Ангел велела мне получить ответы от заключённой любыми необходимыми способами. Если «любые необходимые способы» включают в себя бросание тебя в тюремную камеру, чтобы ты не мешала мне, то так тому и быть.
Я отпустила его руку.
— Хороший выбор. Правду про тебя говорят, Лайтбрингер. Ты очень умна. Идеальный маленький солдат, который знает, как выполнять приказы.
Его лицо было самодовольным, а тон — снисходительным. Это вызвало у меня желание ударить его.
Он снова ударил Еву, на этот раз ещё сильнее. Эхо металла зазвенело, когда её голова ударилась о подголовник.
Она одарила его окровавленной улыбкой.
— Уже лучше, солнышко. Но не надо так сильно стараться. Это кажется натужным. Как будто ты пытаешься скрыть тот факт, что понятия не имеешь, что делаешь.
Он ударил её кулаком в нос. Её затылок врезался в металлический подголовник с такой силой, что задрожал весь стул.
— Я ангел, — хрипло сказал он. — Я всегда знаю, что делаю.
— Уже лучше, — у неё из носа капала кровь. — А теперь ещё раз, с чувством.
— Я уже сыт по горло твоей дерзостью.
Он схватил со столика рядом молоток и шарахнул им по её руке.
Я была в ужасе от того, как Дамиэль ломал умы, но его методы были совершенно цивилизованными по сравнению с бесконтрольной жестокостью полковника Холифайра. Он совершал по отношению к ней такие жестокие поступки, которые никогда не следует даже обсуждать, не говоря уже о том, чтобы применять к живому человеку. Холифайр начал с того, что раздробил каждую кость в обеих руках Евы… и с этого момента всё пошло под откос.
— Прекратите, — наконец сказала Ева отчаянным шёпотом.
Жестокая улыбка тронула губы полковника Холифайра.
— Что-что?
— Прекратите.
— Я прекращу, когда ты ответишь на мои вопросы.
Она закашлялась кровью.
— Я вам отвечу.
Он торжествующе посмотрел на меня.
— Итак, похоже, что Драгонсайр вовсе не такой хороший Дознаватель, как ему кажется. Он держал её в заключении двадцать лет и ничего не получил. Я поработал с ней двадцать минут, и она изливает мне свою душу.