Огнеяр.
То, что она не сдержится, будет плакать и проклинать меня, когда Михал будет гореть на костре, это было понятно, к этому я был готов, но вот то, что она сама за ним в огонь кинулась, меня поразило! Сколько же в ней в тот момент было ненависти ко мне и отчаянья. Даже сорвала с пальца мое родовое кольцо, с проклятиями кинула его в огонь.
Отвесила пощёчину наотмашь! Отреклась от меня! В лицо мне плюнула! И это после того, как несколько часов назад, сама, добровольно, неистово отдавалась мне из ревности!
Одно слово — люди! Нестабильные, неразвитые души! Свое собственное слово, не ценят. Сами дали, сами взяли. И плевать им на кармические узлы, что всегда завязываются, на каждом данном обещание.
Как же давно я не испытывал эти низко вибрационные чувства. Раздражение, досаду, разочарование, злость, обиду.
О, да, Ведара! Ты вдохнула в меня жизнь во всех ее красках и спектрах! Всего уже дала вкусить сполна!
И понимал же, что рано еще для того, чтобы все ее чувства забылись, и она могла спокойно смотреть на своего бывшего. Все понимал, но все же надеялся, что уже окажусь для нее важнее. Глупо.
С ума сходил, метался из угла в угол словно подранок. Хотелось взять какую-нибудь девку и выместить на ней все раздражение. Но так ронять свое достоинство перед гаремом, не хотелось.
И думать о том, что я теперь обязан сделать с женой, тоже не хотелось.
Но самое поразительное в том, что, если бы она не бросила кольцо в костер, парень бы погиб. Безтелнсный оказался слишком сильным и костер нуждался именно в драконьем огне. Так, что, отказавшись в порыве чувств от меня, Веда спасла жизнь своему Михалу. Без этого, я увы, не смог бы выполнить данное ей обещание и спасти ему жизнь.
Так, что, похоже, все случилось, так, как и должно, по велению высших мира сего и мне то и обижаться не на что, но справиться со своими чувствами, оказалось очень нелегко.
Я не спал всю ночь, думая о жене и о том, кто же нас предал и только утром обратил внимание на то, что впервые так долго я не думаю о Данае. В переживаниях о Веде, она отошла на второй, а то и третий план. Впервые, за все время моего бытия без нее. Я не вспоминал ее улыбку, не скучал по ее поцелуям и смеху. Веда действительно подарила мне новую жизнь.
— А если бы на том костре Даная его кричала, заживо сгорая, неужто он бы к ней не бросился? Неужто не распроклял бы злодеев, губящих невинную?
Возмущалась жена утром, когда магичка посмела ее отчитывать.
Даная на костре? Обвиненная наветом? О, боги! Да я не то, что б обвинителей распроклял, я бы весь мир, где ее сжечь бы посмели, в прах бы обратил! В мельчайшие песчинки!