Сестрицу трясло, в глазах снова пылал ужас, я поспешила ее обнять, чтобы унять зарождающуюся истерику.
— Радомир был одержим, не вини его.
— А что же будет теперь с нами? — тихо спросила сестра, с надеждой, ища в моих глазах ответ.
— Единственная возможность сохранить ветвь княжеского рода, это тебе, выйти замуж за Любомира. Пойдешь?
— А возьмет? Всем известно, что он в блуднях со Славеной. Я ему не люба. Иначе, давно б посватался.
В словах сестрицы была явная горечь. Сильный, бравый воин давно был ей мил.
— Я поговорю с ним.
Я встала, сестрица испуганно схватила меня за руку:
— Стой! Не заставляй! Я не смогу, если со мной он только из-за престола княжеского будет, а со Славеной блудничать продолжит.
— В семейном союзе, до блуда он не опустится. Будь уверена. Понятия чести для него, как для воина, не пустой звук. Я быстро.
Любомир сидел на лавке в той горнице и жадно пил воду.
Мужчины уже выносили трупы. Среди них был и Михал. Парень специально замер, разглядывая меня, я же нарочито отвернулась, не смотря на острую боль, пронзившую сердце, от одного его присутствия рядом.
Мне бы лучше вообще его не видеть. Мне непроизвольно больно в душе и сердце от одного только взгляда на него, а боль эту сейчас Владыка северных земель чувствует, как свою и, безусловно, не в восторге от этого.
— Идем со мной, Любомир. Нужно поговорить!
— Марта? Мне не привиделось? — вытаращился воевода.
— Ведара, имя мое отныне.
— Тебя отпустили? — не удержался Михал.
— На время. Помочь вам, — ответила не оборачиваясь.
— Что ж муж твой сам не пришел?
— Придет, когда время настанет. Идем, Любомир.
Мужчина послушно прошел за мной в одну из свободных горниц.
— Вы спасли мне жизнь, государыня, благодарствую, — поклонился мне воевода.
— Во благо, да на радость Всевышнему. К сожалению, князя спасти не успела. И, как и полагается, место его займёшь ты, а чтобы сохранить ветвь княжеского рода, в жены ты возьмешь Радмилу. Ты давно ей люб, все у вас сложится.
— За честь почту, государыня, — еще раз поклонился воин.
— Да смотри, все обязанности с честью выполняй. Как княжеские, так и супружеские.
— Иначе не умею, сама знаешь. Да и кнесенка мне тоже люба, — в глазах воина появился недвусмысленный огонь, не мало меня удививший.
— Чего ж не сватался тогда?
— Так князь все о женихе повыше, для дочки единственной мечтал, я и не смел.
— То верно, — тяжко вздохнула я. — Планы у князя были высокие, далекие, да не ссудил Всевышний справить. После третьего дня, жрицы вас обвенчают без торжеств.
— Как прикажешь, матушка, — воин снова поклонился мне