— Не бери меня на слабо, Эртан, — выдергивая руку, отозвалась я. — Ты сам хоть понимаешь, чем это всё грозит? Наше появление вместе? Ты же не станешь играть роль заботливого братца, а я не буду изображать из себя невинную сестричку. Я — это я, Эртан. Ведьма. И меняться не стану.
— Знаю.
Все они так говорят, не понимая, чем всё может закончиться.
— Любовная связь с ведьмой… Это не провинция, и ты не просто штатный инквизитор. Такое не простят и запомнят.
— Подобными отношениями никого не удивить. Столица в этом плане более лояльна к таким интрижкам.
— Но никто не выставляет их напоказ.
— Люблю быть первым, — с усмешкой отозвался мужчина. — А ты? Разве тебе не хочется чего-то более масштабного, чем сплетни местных кумушек? Разве это не горячит кровь? Опасность, риск, азарт? Возможность провокации?
Горячит. Одна только мысль о том, как все будут обсуждать нас, строить догадки, шептаться и злиться, согревала душу бальзамом. Я всегда обожала играть на нервах других, наблюдая, как сползали маски, открывая истинные лица.
— О карьере главного инквизитора можно будет забыть, — заметила я.
— Я никогда не рвался к власти. Большая власть — большая ответственность, — заметил тот.
И я по глазам видела: не врёт.
— А твои родители?
— Они знают обстоятельства и готовы сыграть свою роль.
— А как же твои отношения с леди Габриэллой? — высказала я еще один довод, внимательно наблюдая за мужчиной.
— У нас нет никаких отношений, кроме дружеских. И я ничего ей не обещал. Еще есть что возразить?
— Нет, — сдалась я. — Хорошо, будь по-твоему. Я вступаю в игру.
Глава 18
Только настоящая ведьма может привести себя в порядок за сорок минут, превратившись из измученной дамы с осунувшимся лицом и кругами под глазами в ослепительную леди. Мелочиться сегодня я не стала, чего скрываться и притворяться. О нет, я собиралась сыграть по-крупному.
Волосы с помощью магии чуть накрутила, но не сильно, чтобы не превратиться в сумасшедшего барашка, попавшего под разряд электричества. Благородные локоны, упругие и красивые, которые мягко покачивались в такт каждому движению. Акцент на глаза, с помощью теней и черного карандаша. На губы — привычная алая помада с легким блеском, который не пестрил, а, наоборот, приковывал внимание.
Изюминкой стало платье. Оно давно лежало в шкафу и всё ждало своего часа, и наконец он пришел.
Тонкий переливающийся шелк насыщенного изумрудного цвета. Такой тонкий, что белье под него не предусматривалось. Совсем. Даже самые лёгкие стринги некрасивыми полосками смотрелись бы на безупречной гладкой поверхности, поэтому отказалась и от них. Тонкие лямки, откровенный вырез спереди, более глубокий сзади, открывающий спину до самой талии. Длинное платье обтягивало тело, как перчатка, до самых бёдер, а там чуть расширялось, падая мягкими складками на пол. Завершающим штрихом стал боковой разрез, в котором мелькала стройная ножка в прозрачном чулке, с изумрудными туфельками в тон платью.