Он вдруг метнулся в сторону и завис над землей, широко расправив крылья — от этого маневра у меня наверняка треснула пара ребер. Но теперь я смогла заглянуть в его лицо и сделать вдох.
— Убивать? — он будто был удивлен. — Я не собирался тебя убивать, Кати, я хочу тебя спасти.
— Спасти? — выдавила я, сдерживая прорывающийся кашель.
— Конечно. Ведь ты не хотела быть наложницей. Владыка достоин многого, но есть пределы и у его возможностей. Я унесу тебя в свое племя, а затем вернусь в замок — приму свое наказание или смерть. Но ты будешь спасена.
Это не влюбленность, я ошиблась. Про наказание и смерть Скиран не преувеличил — достаточно знать характер нашего господина. Но ради чего? Ведь я о таком самопожертвовании не просила! И да, я мечтаю о свободе — пусть бы она и началась в племени эйохов. Но как жить потом, зная, что кто-то за это жестоко расплатился? Скиран, к счастью, увидел мое замешательство и все же приземлился на выступе скалы, однако из рук меня не выпустил, хотя здесь хватало пространства. А у меня страх отступил, побежденный важным осознанием:
— Скиран, это жертва… Нельзя приносить такие жертвы, слышишь?
Парень все же отстранился от меня, свел брови и выдал проникновенно:
— Ты напрасно обо мне заботишься, Кати. Для эйоха нет ничего важнее его гордости. И для меня будет честью отдать жизнь за твою свободу!
Я медленно от него отступала, едва не сносимая с ног хлесткими ударами ветра.
— Я не о тебе забочусь, Скиран, — говорила, подбирая правильные слова больше для самой себя. — Нет ничего бесчеловечнее, чем приносить такие жертвы — особенно когда о них не просили. И заставлять с этим жить! Как спать потом, зная, что кто-то ради тебя принес себя в жертву? Это… это как насильная кормежка Богини! А я не Богиня… я такого испытания не выдержу… Я смерти не так боюсь, как такой жизни…
Он, кажется, меня не понимал, но пытался. Открыл рот, чтобы возразить, но в этот момент воздух перед нами уплотнился, зачернел, обрисовывая контуры мужской фигуры в плаще. Айх не медлил — он схватил эйоха сразу за горло и с немыслимой силой впечатал в каменную стену так, что сверху посыпались осколки. Я ожила и бросилась к ним, прекрасно понимая, что будет дальше:
— Нет, айх, умоляю, нет! Скиран просто ошибся!
Эйох задыхался в железной хватке и некрасиво открывал рот, не в силах даже звука издать передавленным горлом. Ринс ответил мне довольно спокойно, не поворачиваясь:
— Ошибся, забрав мою женщину? Понимаю, с каждым может случиться. И этот червь поплатится за ошибку. А чтобы он почувствовал себя червем, я отсеку ему крылья, руки и ноги. Вот тогда все эйохи и увидят цену своим ошибкам.