Заперла дверь, полностью разделась, подошла к кровати и осторожно легла рядом, боясь потревожить. Я уже знала, что произойдет сразу после того, как Ринс проснется. Дело далеко не только в обоюдном желании, все намного важнее — и он вряд ли об этом не подумал, когда лежал на холодных камнях, истекая кровью. Об этом же с тех пор думала и я.
Я лежала на боку, когда его дыхание изменилось, после чего Ринс открыл глаза.
— К черту отвары, — я сказала тихо, зная, что он уже слышит. — У нас может не быть недели на восстановление, следующая атака произойдет в любой момент. Мне выгодно, чтобы вы были в порядки, потому… к черту отвары.
— К бесам отвары, — отозвался он.
И это было единственное, что он сказал. Я не ждала романтики — и хорошо, тогда я была бы разочарована ее полным отсутствием.
Ринс перекатился, навис надо мной, но почти сразу лег всем весом, подминая под себя. Вряд ли у него были силы на долгие ласки. Я чувствовала, что его руки дрожат, когда он дернул за шнурок на штанах и просто их приспустил, бедра мне развел почти нервно. Я поддавалась, даже пыталась предугадать его действия, но он не реагировал на мои неловкие попытки. Еще немного приподнялся и, похоже, сам начал водить ладонью по члену, возбуждая. Смотрел притом на мое лицо, но не целовал. Наверное, сейчас поцелуи не были важны настолько, чтобы тратить на них силы. 1055741
Произошло все довольно быстро — он лишь приставил головку между складок, несколько раз качнулся бедрами, погружаясь незначительно, а затем вошел резко. Я взвыла и вцепилась ногтями в его плечи. Вот мне и вся романтика. Слезы навернулись больше от боли, вряд ли я была способна на разочарование в этот момент. Он подался бедрами назад и снова пронзил одним толчком, но после этого замер, остановился — задышал иначе, прикусил кожу на моей шее. Так и оставаясь во мне, недвижимый, вдруг начал неуловимо меняться — я под пальцами чувствовала, как его мышцы, до сих пор расслабленные до предела, наливаются силой. И через несколько секунд пауза сменилась нарастающим движением.
Мне все еще было неприятно, но Ринс приподнялся, не останавливая толчки — уже по его улыбке можно распознать, насколько лучше он себя ощущает с каждым мгновением близости. Я погрязла в черноте глаз, забыла о боли и слабо застонала. Но происходило что-то еще: внутри вызревала какая-то воронка, от которой тело ослабевало. Он когда-то говорил, что так берет силу, но я чувствовала теперь, откуда сила идет: как какой-нибудь вампир он высасывал из меня энергию. Так и до потери сознания недалеко, но вряд ли мужчину это остановило бы. Хотя мне плевать. Может, даже и лучше — уснуть и не терпеть боль.